Путь Акиро
Шрифт:
И, безусловно, я приходил на соревнования физиков, где выступала Акеми. Она периодически вытворяла такое, что я как на пружине подпрыгивал со своего места, махал руками и свистел. Когда понял, что на меня странно косятся, стал вести себя сдержаннее. Скучный тут какой-то контингент. В моем мире… В моей прошлой жизни на соревнованиях любого рода болельщики были гораздо активнее, не как на скучном спектакле.
В финале Акеми вышла на ринг с представителем клана Гэндзи. Я знал его в лицо, но видел не часто. Он не шатался по парку по ночам, не участвовал в мелких потасовках и гноблении неугодных. Одет всегда был солидно и его высокомерный взгляд бесил даже больше, чем злобная
Когда он встал напротив Акеми, у меня внутри похолодело. Я не видел его предыдущих выступлений, но не отпускало чувство, что он очень опасный и коварный соперник. Акеми выглядела более серьезной, чем обычно. Только вместо того, чтобы побледнеть, её щёки пылали румянцем. Хорошая реакция организма, так шанс победить возрастает. Зал был переполнен, все места заняты. Зрители сидели и стояли в проходах. Такое событие грех было пропустить. Прозвенел гонг, финальный поединок начался.
Соперники медленно начали вышагивать вокруг ринга. У обоих левая рука была готова мгновенно создать щит, а правая набирала энергию заряда. Гэндзи атаковал молниеносно в прямом и переносном смысле. Акеми уклонилась и парировала разряд небольшим щитом, видимо экономила энергию. Мощный пучок отрикошетил и врезался в решетку ограждения, выпустив снопы искр. Запахло паленым металлом. Девушка тут же контратаковала, но также безуспешно.
Атаки становились всё резче и мощнее. Разряды сменялись шаровыми молниями, а те снова разрядами и целыми каскадами разрядов. Щиты не всегда выдерживали натиск и периодически прилетало по доспехам. Уже оба прихрамывали и взмокли от пота. Акеми отразила очередную атаку и выпустила целую гирлянду маленьких ослепительно светящихся шариков в противника. Они разлетелись в разные стороны, описали широкую дугу и с разных сторон устремились к цели.
Гэндзи завертел головой, стараясь не пропустить ни одного, в это время в его доспех прилетел мощный пучок молний. В последний момент он выбросил руки вперёд и метнул пучок молний навстречу. Часть разрядов долетели до его доспеха и ударили в грудь. Вскрикнув он упал на одно колено, но устоял. Судя по тому, как он дышал и покачивался, силы его иссякли.
Похоже до победы Акеми уже рукой подать. Я глянул в её сторону и окаменел. Девушка лежала на полу раскинув в разные стороны руки и ноги. Доспех дымился и искрил. На ринг выбежали медики, положили её на носилки и вынесли с ринга. Я с большим трудом протиснулся через толпу и побежал вслед за носилками. Я слышал, как объявляли победителя, но мне это было уже пофиг.
К носилкам меня не хотели подпускать, но помогли моя настойчивость и упоминание о том, что это моя девушка. В последнем я не был окончательно уверен, но для достижения цели был готов на изменение статуса. Акеми была жива, но без сознания. Она часто и неровно дышала, а глаза бегали за закрытыми веками. К нам подошёл Мэдока. Носилки поставили на пол и он уселся рядом. Док медленно провел рукой над её телом от головы до ног. Дыхание выровнялось, глаза перестали бегать. Теперь казалось, что она просто спит.
Мэдока ушёл и носилки понесли в сторону медпункта арены. Там её переложили на кровать. Медсёстры начали снимать с неё доспехи, а меня выставили в коридор. Я ходил из стороны в сторону, как мне показалось, бесконечно долго. Наконец дверь открылась и мне разрешили войти. Акеми уже переодели и она была в сознании. А вот сейчас она была бледной.
— Привет, — сказал я и взял её за руку. — Как ты?
— Да ничего, надеюсь скоро буду в норме. Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что обо мне беспокоишься.
— Разве не должен?
— Не обязан. Мне очень приятно, что ты сейчас рядом.
—
— Ты помнишь, когда нам было лет восемь, ты с мамой приехал к нам в гости, а у меня как раз была температура. Мама меня пичкала медом и малиновым вареньем, а ты тайком приносил мне виноград, клубнику и мороженое. Я тот день на всю жизнь запомнила. Это ты тоже не помнишь?
— К большому сожалению нет. Получается, мы дружили в детстве?
— Лет до двенадцати. Потом пару лет не виделись. Наши мамы о чем-то серьёзно повздорили и мы перестали ездить друг к другу в гости. Потом они помирились и мы приехали в гости к вам. Я так ждала этой встречи, а ты встретил меня так холодно, как совершенно чужой человек. Было очень обидно. Ты даже на семейный ужин не пришёл. Твоя мама очень огорчилась и пол вечера извинялась за твоё поведение. А я потом долго плакала в подушку. Больше мы с тех пор с тобой ни разу не разговаривали даже. Я потом отказалась ездить к вам в гости. Когда вы приезжали к нам, не выходила из комнаты.
— Прости, мне очень стыдно за такое, хоть я этого и не помню.
— Да ладно, проехали.
Акеми взяла меня за руку и по телу разлилось тепло и спокойствие.
— Несмотря на потерю памяти, мне кажется, что причины моего поведения мне понятны.
— И какие же?
— Мне кажется, что я тогда в тебя влюбился, но стеснялся своих чувств. Наверно и пошёл в отрицание.
— Влюбился говоришь? — спросила Акеми и улыбнулась. На щеки начал возвращаться румянец. — А сейчас?
— Похоже тоже, — сказал я, хотя пока вовсе не собирался говорить ничего подобного.
Акеми уловила небольшое замешательство и сжала мою руку крепче.
— А я и не переставала с тех пор. Хотя много лет загоняла свои чувства в дальний угол. Когда увидела тебя в универе обрадовалась, но старалась не показывать вид. Ты вёл себя по-прежнему гадко и я уже решила стереть детскую привязанность из своего сердца. Потом ты изменился и на меня нахлынули воспоминания. Как мы сидели на крыше вашего особняка ночью и смотрели на звёзды. Как мы тайком ходили купаться на речку. Как ты таскал мне с кухни вкусняшки, когда я заболела. Когда ты вызвался помочь мне, висящей на сетке, все эти воспоминания закружились в моей голове. Я решила проверить, как ты ко мне относишься.
— И как?
— Я увидела и поняла, что ты испытываешь ко мне симпатию. Поняла, что тепло, которое я хранила где-то в глубине души, оставалось со мной не напрасно.
Я смотрел в её бездонные карие глаза и черты её лица потеряли четкость. Даже не сразу понял, что у меня на глазах навернулись слёзы. Это же надо быть таким подонком или придурком, чтобы обидеть такую девчонку! Я наклонился и прикоснулся губами к её губам. Она немного подалась вперёд и наши губы слились в жарком поцелуе. Одной рукой я гладил её волосы, другой нежно вытирал слезинки, скользнувшие по её щекам. Она вытерла мои.
Идиллию прервало громкое “кхе-кхе”. Я резко выпрямился и обернулся. Позади стояла немолодая, худая и строгая медсестра и сердито на меня смотрела.
— Пострадавшей сейчас не нужно волнение, какое бы оно ни было! Попрошу вас покинуть палату, я дам ей успокоительный чай и восстанавливающий эликсир. Ей нужно поспать.
— Да, конечно, — хриплым голосом ответил я и закашлялся, прочищая горло. — Уже ухожу.
Я нежно сжал руку девушки, бодро подмигнул и вышел из палаты. До того, как я повернулся к ней спиной, уловил счастливое выражение её лица. Вот и прекрасно. Теперь смело можно считать, что мой статус изменен. Теперь я “в отношениях”. И эта фраза не вызывала у меня отторжения. На душе было легко и тепло.