Путь архонта
Шрифт:
Улыбка исчезла, и арлекин озабоченно нахмурился, словно солнце пропало за тучей.
— Ты используешь великое множество слов, чтобы рассказать очень мало, — с нажимом произнес Вект. — Может быть, Каратели действительно станут наилучшим решением. Я зачастую нахожу, что доклады о том, что говорят другие, оказываются куда эффективнее и познавательнее, чем разговоры непосредственно с ними.
Невысокая фигура заметно побледнела. Похоже, эта встреча протекает не в той манере, которую ожидал арлекин. Он на миг заозирался, как будто только сейчас впервые осознал, в каком чудовищном месте находится: на ветру раскачивались цепи с костями жертв ламеянок, сами ламеянки, собравшись тесным кружком,
— Дай мне конкретику, — резко приказал Вект. — Дай мне места, имена и детали. Расскажи мне, как и почему ты пришел к тем выводам, к которым пришел, и, может быть, ты еще уйдешь отсюда на своих двух ногах.
Арлекин, которого звали Пестрый, чувствовал себя так, словно плясал на горячих углях. Общаться с Вектом напрямую всегда было рискованно, но как Пестрый ни старался, он не мог придумать лучший способ защитить весь город, чем подключить к этой задаче его верховного властелина. Пестрый не рассчитывал на тот факт, что Векту окажется наплевать на его мнения, и что он будет рассматривать его лишь как ресурс для эксплуатации. Идея пыток не вызывала у арлекина никакого реального ужаса, хотя он, из осторожности, позволял Векту по-прежнему думать, что это не так. Однако заточение могло бы оказаться фатальным для его целей.
— Все началось с рейда в реальное пространство, на девственный мир, именуемый Лилеатанир, — начал Пестрый, и темный, мрачный взгляд Векта мгновенно стал внимательнее. Верховный властелин уже слышал это название. — Во время рейда одна небольшая группа похитила миропевицу из ее святилища. В результате мировой дух Лилеатанира разъярился и нанес ответный удар — сначала налетчикам, чтобы прогнать их, а затем тому месту, откуда они пришли, Комморре.
При всем своем заявленном презрении к разговорам о богах и демонах Вект прекрасно понимал, что подразумевает рассказ Пестрого. Как верховный властелин Комморры, Вект знал, что хранилища душ, подобные мировому духу или бесконечному циклу искусственного мира, являются источником реальной силы в метафизическом царстве варп-пространства — грубой, примитивной силы, обладающей в высшей степени опасным потенциалом.
— Говори дальше, — с отвращением произнес Вект.
— В промежутке между этими событиями, — продолжил повествование Пестрый, — миропевицу привезли в Комморру и использовали в… начинании, целью которого было воскрешение одного из ваших старых врагов, Эль'Уриака, как я помню. Попытка провалилась, или, точнее, лишь на первый взгляд казалась успешной. Результат был испорчен и стал одержимым вместилищем очень мощного демона. Появление демона, уничтожение его самого и его потомства, гнев мирового духа — все эти факторы собрались воедино, умножились и усилились, в конечном счете породив Разобщение, которое обрушилось на, э… ваш город.
— Тебя вряд ли удивит, что все эти факты мне уже известны, — холодно сказал Вект, — и, хотя я и несколько удивлен твоему знанию о них, я не нахожу в твоих словах ничего, что подразумевало бы вмешательство богов Хаоса, занятых каким-то грандиозным планом. Жадность, оппортунизм и недальновидность породили катастрофу.
Пестрый невольно улыбнулся. Как любой хороший рассказчик, он приберегал самое лучшее на конец, готовя неожиданный поворот для истории, которая — пока что — не отпускала внимание Векта. Теперь они дошли до той точки, где он должен был узнать, оказалось ли его лучшее достаточно хорошим. Пестрый так много раз сражался с демонами и сталкивался с тьмой в сердцах смертных, что все и не упомнить, и все же в этот миг у него пересохло во рту. Он ставил свою жизнь и саму душу на то, что тиран не знал той информации, которую он собирался ему поведать. Маленький арлекин облизнул губы и очертя голову ринулся вперед.
— О да, ваше милосердное высокородие, но в неумелости своей я не донес до вас важнейшее окончание одной части этой истории — усмирение мирового духа Лилеатанира. Это было событие такого размаха, что оно положило конец активной фазе Разобщения!
Взгляд Векта был непроницаем.
— Ты снова используешь слишком много слов, — сказал тиран и предупреждающе поднял палец, когда Пестрый открыл рот для ответа, — и не испытывай мое терпение, говоря, что излагаешь детали. Это не так. Дай мне факты без драматических преувеличений. Мне нужно лишь выглянуть из окон, маленький клоун, чтобы полностью оценить серьезность ситуации.
Пестрый кивнул и начал говорить, тщательно подбирая слова.
— Один из похитителей миропевицы, инкуб по имени Морр, вернулся на Лилеатанир, чтобы предстать перед мировым духом в надежде умиротворить его. Это ему — частично — удалось, после чего на него напал агент Тзинча. Чародей с искусственного мира, Караэис, был заражен порчей — я не знаю, насколько давно — но когда настало время, он близко, очень близко подошел к тому, чтобы стать вратами для Отпрыска Первоначального. Если бы манифестация полностью завершилась, как положено, то он бы поглотил мировой дух Лилеатанира и затянул всю планету в Царство Хаоса. Разобщение длилось бы до сих пор, если бы не самопожертвование Морра.
— Какая трагическая и героическая история. Я поставлю ему памятник, — с сарказмом сказал Вект. — И если мы на миг предположим, что все сказанное тобой — правда, то я допускаю, что тебе удалось кое-как привязать воздействие Хаоса к причине Разобщения, но не к самой Комморре.
Вект просто играл с ним, Пестрый был уверен в этом. Он выжимал из него все, что тот знал. Арлекин продолжал разглагольствовать, невпопад загибая пальцы на затянутых в перчатки руках, как будто в какой-то игре.
— Ни один агент Ткача не может быть раскрыт без того, чтобы не выяснилась часть большего плана. Рейд на Лилеатанир и похищение миропевицы были первоначальными ходами на великой игровой доске, которые, когда настало время, привели Отпрыска на Лилеатанир, но это было еще не все. Агенты Тзинча в самой Комморре призвали бурю, чтобы поймать молнию в ловушку, которую они заранее разместили в городе. Зачем именно они это сделали, и знали ли они вообще, что из этого в итоге получится — мы можем только гадать. Но я уверен, что это произошло под влиянием Архитектора Судьбы.
Мгновение Вект пристально смотрел на арлекина, потом отвернулся и прошествовал к высоким окнам, чтобы взглянуть на свой город. Пестрый на миг оторопел от такого поворота, а потом спешно поскакал вслед тирану, чувствуя себя, словно наказанное дитя. Стражники в тенях угрожающе зашевелились в ответ на внезапное движение, прежде чем снова замереть как статуи. Тиран молчал так долго, что Пестрый слегка подпрыгнул, когда тот вдруг снова заговорил.
— Я так понимаю, что тебе нечем подтвердить свое предположение о присутствии чумного владыки, Нургла, — без обиняков заявил тиран.