ПУТЬ БЕЗ УКАЗАТЕЛЕЙ
Шрифт:
Сторп так погрузилась в свои мысли, что пропустила тот самый момент, которого так боялась. Когда она очнулась от своих невеселых размышлений, все присутствующие на экстренном совещании люди, смотрели на Веру. Вероятно, это длилось уже какое-то время, потому что во взглядах коллег было уже не только ожидание, но и безграничное удивление.
– Уважаемая, вы слишком долго обдумываете ответ, боюсь, что мне придется воспринимать это, как признание вины…
– Господи, вы не можете всерьез так думать!? Я бы никогда не стала делать ничего подобного за вашей спиной, в крайнем случае, я устроила бы открытую демонстрацию, с плакатами и лозунгами…, или объявила бы голодовку, но подобный саботаж не в моем характере. Все мои выпады не более чем подтрунивание,
Вера встретилась с сочувствующим взглядом Энри и поняла, что все-таки ей придется отвечать за свой сварливый язык, и теперь никакие извинения не помогут. Неожиданно ситуацию разрядил, и даже исправил, сам Карбовски.
– Вы знаете, доктор Сторп, мне кажется, что вы правы, подобный саботаж (надеюсь все-таки, что это не дело рук кого-то из вас), совершенно не в вашем духе. И хотя я бесконечно устал от вашего сарказма, так же как и все присутствующие, - сидящие в кабинете с готовностью закивали головами, чем чуть было не вызвали очередной поток колкостей от Сторп, но теперь уже в свой адрес, - сегодня мы эту тему обсуждать не будем. Тем не менее, хотелось бы услышать ваше, коллеги, мнение по поводу очередного ЧП? С вас доктор Сторп и начнем. Что вы по этому поводу думаете?
– Я думаю, что кто-либо из нас к этому не причастен. Просто не могу представить, что кто-то станет рубить сук, на котором благополучно сидит. Клиника у нас, конечно, не самая передовая, ой простите профессор…, но достаточно приличная. Думаю все, кто был так или иначе недоволен работой у нас, давно уже покинул эти стены, конечно не без вашего участия. Прошу прощения за намеки, профессор.
– Для меня ваши оскорбления скоро станут нормой, Сторп, я перестану их замечать, и ваша жизнь станет отвратительно скучной.
– Виктор Львович, у меня такое предчувствие, что эти события превратят нас в союзников, мы, так сказать, сплотимся перед лицом неприятностей, извините за пафос. Не могу поверить, но уже сейчас вы начинаете вызывать у меня уважение… Смею надеяться только, что это не временное явление.
– Безумно польщен! Нельзя ли ближе к нашим баранам?
– Честно говоря, я не знаю, что и подумать. Внешних врагов у нас нет, по крайней мере, я таких не знаю. Никому из присутствующих это не выгодно, даже вредно, ведь страдает в первую очередь репутация клиники, а квалификация персонала подвергается сомнению. В общем, сплошная неизвестность и нелогичность, потому что сделать это мог только кто-то из клиники. Может, к этому причастен кто-то из младшего персонала? Но тогда это было сделано, в чьих-то интересах и, вероятно, за деньги, или какие-то иные блага. Вопрос только в том, кому это нужно? Я не могу себе представить. Может происшествие связано с кем-то из наших клиентов или пациентов, кому как удобнее их называть. – Вера встряхнула копной ярко рыжих волос, чем мгновенно привлекла внимание всех мужчин присутствовавших в зале, и задумчиво пожевала нижнюю губу.
– Посудите сами, необычных пациентов у нас на сегодняшний день подозрительно много. Возможно, эти два события связаны каким-то образом?
– Возможно, возможно…, но как-то не вериться в такое развитие событий.
– Послушайте, коллеги, - в разговор неожиданно вмешался Энри, - чем мы с вами сейчас занимаемся? У меня такое подозрение, что мы переливаем из пустого в порожнее. Не поручить ли нам эту работу профессионалам? Почему мы занимаемся не своим делом?
– Именно так мы поступали два предыдущих раза, результат как вы видите нулевой…
– Вы надеетесь, что у нас получится лучше? Вам кажется, что доктор Сторп в одночасье разгадает эту тайну? Я согласен, загадка в этих происшествиях есть, но также я абсолютно убежден, что мы придаем слишком большое значение этим исчезновениям. Сейчас полно всяких шутников, которые смысл своей жизни видят в том, чтобы нормальным
– Сами знаете, какое нынче время, слишком много бездельников, которые ищут, куда бы приложить свои силы, причем не редко эти силы бывают весьма значительными. Не забывайте также, что мы так и не поставили диагноз этим пациентам, вполне вероятно, что это были здоровые люди.
– Ну, уж точно здоровыми их не назовешь! Вы что их анализов не видели, они не просто не здоровы, они аномально больны! Я бы, назвал это неизвестным психическим заболеванием. Тем более ценными были эти, с позволения сказать, люди, для нашей клиники и для общества. Потерян такой материал для исследования! Ведь мы не в состоянии даже отличить такого больного от нормального человека без глубокого анализа. Приспособляемость к обстоятельствам у этих больных явно много выше нормы, я имею в виду психическую приспособляемость..., а вы видели результаты исследования их мозговой активности, таких графиков я в жизни не видел…, и химия у них тоже явно далека от нормы… - Штольц выразительно посмотрел на Энри.
– Послушайте, мы совершенно ушли от рассматриваемого вопроса, - Кабовски, наконец, удалось остановить поток профессионального энтузиазма своего помощника, – профессиональные вопросы мы будем решать в положенном месте и в положенное время. Сейчас необходимо решить, что делать с тремя исчезновениями. Как избежать таких ситуаций дальше? Мы усилили меры безопасности максимально, наняли дополнительных людей, но не можем даже понять, каким образом им удается улизнуть, и вообще, зачем им это надо? Этим людям одинаково хорошо в любом месте… По крайней мере, этот факт мы сумели доказать.
– Слишком много вопросов, – в разговор опять решила вмешаться Вера Сторп, которой до зубной боли надоело слушать лекции ни о чем, – предлагаю приступить к своим прямым обязанностям. Возможно, если бы мы не отвлекались и выполняли свою работу лучше, сейчас бы мы знали ответы на некоторые вопросы. Идите и изучайте ваших загадочных ниндзя, пока остальные не сбежали. Ищите, как они это делают, кто им помогает? Мы потратили сейчас так много времени, а ответ-то, он находится в этих стенах, надо искать его. А то, если так пойдет дальше, через месяц мы будем друг друга убеждать, что наши загадочные пациенты нам не приснились.
– Вера, как всегда на своей волне…, хорошо, распределимся тогда рационально, чтобы одновременно разрабатывать всех …эээ…оставшихся из той группы больных. Временно все другие работы, кроме минимально необходимых, приостановить. Проследите за этим, Штольц. Первая группа работает в восемнадцатой палате, вторая – в трехсотой. Сначала, как всегда стандартные тесты…, сравним с предыдущими результатами; затем попробуем на сегодня разговорную терапию. Насколько я помню, теперь наши новые друзья умеют общаться, кроме нашего рисовальщика, разумеется, так вот, пока они не научились врать так же быстро, как они учатся всему остальному, необходимо задать им именно те самые вопросы, которые объяснят нам происходящее. Доктор Энри, вопросы как всегда на вашей совести, подготовьте их оперативно, пока пациенты заняты на тестах. И обязательно мне их на утверждение! Да, кстати, уважаемая доктор Сторп, поручаю вам терапию с пациентом из трехсотой, я слышал, он к вам неровно дышит, возможно, это поможет…
– Я не специализируюсь на разговорной терапии…, да и рисовальщик не разговаривает, насколько я помню. Не то чтобы я отказывалась, но не выйдет ли хуже, если я ошибусь?
– В данной ситуации никто не может дать гарантии, что будет хуже, а что лучше. Стандартные приемы не срабатывают. Уж вы то должны понимать нюансы ситуации, ведь именно вы чаще других используете нестандартные методы…, хотя в некоторых случаях я это не одобряю. Сейчас то самое время, когда стоит попробовать. – Карбовски хитро улыбнулся, от чего его пожилое лицо стало похоже на лицо Санта Клауса, только бороды не хватало. По крайней мере, Виктор Львович перестал быть похож на изможденного, озабоченного старика.