Путь через равнину

Ауэл Джин Мари Антинен

И вот вдруг появилась чужеземка в сопровождении рослого светловолосого мужчины — ведь Ее возлюбленный должен быть больше и красивее, чем другие мужчины. Появились волк и лошади, прибежавшие по ее зову. Никто не видел ее прежде, но она знала, кто они такие. У нее странный выговор, должно быть, она пришла издалека, но она знала их язык. Может быть, это была Дунаи? Дух Матери в человеческом облике? Данази затрясло.

— Чего вы хотите от нас? — сказал Чароли. — Мы вас не трогали. Мы только забавлялись с плоскоголовыми. Что плохого в забаве с животными?

Джондалар увидел, что Эйла пытается сдержать себя.

— А Мадения? Она тоже животное? — спросил он.

Они знали!

Молодые люди переглянулись и посмотрели на Чароли, ища у него поддержки. Акцент у мужчины был другим. Он был Зеландонии. Но если об этом знали в Зеландонии, им невозможно будет укрыться там под видом путешественников, как они собирались. Кто еще знал об этом? Было ли место, где они могли спрятаться?

— Это не животные. — Холодная ярость кипела в Эйле. Джондалар никогда не видел ее такой, но она все же сдерживалась. — Если бы они были животными, то разве вы насиловали бы их женщин? Вы насилуете волчиц, лошадей? Нет, вы ищете женщину, а ни одна женщина вас не хочет. Только вот этих женщин вы и можете найти. Но эти люди — не животные! Животные — вы! Вы гиены, шныряющие вокруг отбросов и пахнущие падалью и злом. Увеча людей, насилуя женщин, воруя… Если вы не вернетесь в свои дома сейчас, вы потеряете все. У вас не будет ни семьи, ни народа, и у вашего очага никогда не будет женщины. Вы проведете жизнь, как гиены, всегда отбирая чужое и воруя у своих.

— Они и об этом знают! — воскликнул один из банды.

— Молчи! — сказал Чароли. — Они не знают, они только пытаются угадать!

— Мы знаем, — сказал Джондалар. — И все знают…

— Это говорите вы, но мы никогда не видели вас, — сказал Чароли. — Вы чужеземцы. Даже не Лосадунаи. Мы не вернемся. Нам никто не нужен. У нас есть собственная пещера.

— И поэтому вам нужно воровать и насиловать женщин? — сказала Эйла. — Пещера без женщин у очага — это совсем не то.

— Нам не стоит вас слушать. — Чароли попытался говорить небрежным тоном. — Мы возьмем все, что нам нужно. Пищу, женщин. Никто не остановил нас раньше и никто не остановит сейчас. Идем отсюда, ребята! — Он повернулся, чтобы уйти.

— Чароли! — позвал Джондалар и в несколько шагов оказался рядом с ним.

— Что ты хочешь?

— Я хочу подарить тебе кое-что. — Джондалар сжал кулак и нанес ему мощный удар в челюсть. Голова Чароли дернулась, и он полетел на землю. — Это тебе за Мадению. — Джондалар посмотрел на растянувшегося на земле человека, повернулся и пошел прочь.

Эйла взглянула на Чароли, увидела, как кровь струйкой стекает из уголка его рта, но не сделала ни шагу, чтобы помочь. Ему помогли подняться двое друзей.

Эйла смотрела на банду и видела, какой виноватый взгляд у этих людей, какие они грязные, оборванные и голодные.

Ничего удивительного не было в том, что они крали пищу. Им нужна была помощь и поддержка семьи и друзей. Возможно, разнузданная жизнь в банде Чароли уже потеряла для них привлекательность и они готовы были вернуться домой.

— Вас ищут, — сказала Эйла. — Все пришли к выводу, что вы слишком далеко зашли. Даже Томази, родственник Чароли. Если вы вернетесь в пещеры, то у вас будет возможность вновь соединиться со своими семьями. Если будете ждать, когда они вас поймают, то вам будет хуже.

Может быть, поэтому она появилась здесь? Если они вернутся прежде, чем их схватят, и попытаются попросить прощения, примут ли их обратно?

* * *

После того как побитая банда Чароли уползла, Эйла подошла к людям из Клана. Они с удивлением смотрели на то, как говорила Эйла, потом на то, как Джондалар ударом кулака сбил человека с ног. Мужчины Клана никогда не били друг друга, но все мужчины Других были странными. Они походили на мужчин, но вели себя иначе, особенно тот, кого ударили. Все кланы знали о нем, и человек, сидящий на земле, почувствовал некоторое удовлетворение, увидев, как тот свалился, не в силах ответить на удар. Но еще более он был удовлетворен тем, что банда ушла.

А сейчас он хотел, чтобы ушли и эти двое. Их действия были столь неожиданными, что он чувствовал себя не в своей тарелке. Он лишь хотел вернуться в Клан, хотя не знал, сумеет ли сделать это со сломанной ногой. Но случилось то, что донельзя удивило мужчину и женщину. Даже Джондалар увидел, что те были потрясены. Эйла изящно села перед мужчиной, скрестив ноги и опустив глаза.

Джондалар тоже изумился. Иногда она вот так садилась перед ним, обычно тогда, когда хотела сообщить что-то важное, но не могла найти слов, чтобы выразить это, но он впервые видел ее сидящей так, повинуясь закону Клана. Это была дань уважения. Она просила разрешения говорить, что удивило Джондалара, потому что она была весьма независимой, но к человеку из Клана она отнеслась по-другому. Она объясняла Джондалару, что это — жест вежливости, дань традиции, способ разговора, но он не знал ни одной женщины в Зеландонии, вообще никого, кто так вел бы себя.

Ожидая, когда мужчина коснется ее плеча, она даже не была уверена, что язык жестов этого клана был похож на язык Клана, где она выросла. Между ними лежали громадные пространства, и внешне эти люди выглядели по-другому. Но она заметила некоторое сходство между самыми разными разговорными языками. Ей приходилось только надеяться, что и между языками жестов тоже было общее.

Она считала, что язык жестов Клана, познания и образ жизни принадлежали родовой памяти, язык был сродни врожденному инстинкту. Если эти люди были связаны с общим источником, как и те, которых она знала, то язык их должен быть по крайней мере похожим.

Нервничая, она начала думать, а понимает ли вообще этот человек, что она пытается показать. И тут она почувствовала прикосновение к плечу и глубоко вздохнула. Прошло много времени с тех пор, как она разговаривала с людьми из Клана. Она взглянула на мужчину, и они некоторое время изучали друг друга.

Он не видел ни малейшего намека на то, что она происходит из Клана. Это была женщина Других. Не походила она и на помесь. Но где же она научилась правильно обращаться к мужчине?

Эйла много лет не видела людей Клана. Мужчина явно принадлежал к Клану, но его лицо не походило на лица тех, кого она знала. Волосы и борода были светлее и мягче. Глаза были светло-карие, а не темные и блестящие, как у людей из ее Клана. Черты лица — более определенные, надбровные дуги — тяжелее, нос более заострен, лоб круто уходил назад, и голова была вытянутой формы. Он более походил на человека Клана, чем те, кого она знала с детства.

Эйла начала говорить на языке жестов, используя слова ежедневного языка Клана Брана. Но сразу же стало ясно, что он не понимает ее. Затем мужчина издал несколько звуков. Они походили на те, которые использовались в Клане, но были более гортанными, почти проглатывались, и она пыталась понять, что он сказал.

Человек сломал ногу, и она хотела помочь ему, но также хотела знать побольше об этих людях. Некоторым образом ей с ними было легче, чем с Другими. Но чтобы помочь ему, ей надо было общаться с ним, чтобы он понимал, что нужно делать. Он снова заговорил и сделал какие-то жесты, которые показались знакомыми, но она не могла понять их смысл. А слова были совсем другими. Неужели язык ее Клана так отличался от этого, что она не сможет общаться с Кланами в этих местах?