Путь чернокнижника
Шрифт:
Именно здесь, в этом помещении, Даниил и начал тренироваться изготавливать мумии. Конечно, сначала на животных: не мог же я его сразу допустить к своему телу без должного опыта.
Мы купили шиншиллу, усыпили её уколом. Сбрили всю шерсть. После чего Митхам разрезал её, вынул внутренние органы, промыл тело. Крови было много, и ученика начало мутить. Вполне закономерно: парень был далёк от медицины и впервые делал подобную операцию.
— Вот-вот! В следующий раз будет тебе уроком, что перед бальзамированием за пару часов точно ничего не надо есть, иначе можно заляпать все вокруг, — с издёвкой сказал я, глядя на позеленевшего
После этих слов каким-то чудом он нашёл в себе силы укротить подступающую тошноту и продолжить работу. Внутренние органы шиншиллы Митхам поместил в банки с формалином и в нерешительности остановился, не зная, что делать дальше. Я подсказал:
— Теперь трансназальная краниотомия.
— Чего?!
— Иначе это называется: удаление мозга через нос. Берёшь троакар[3] и через ноздрю протыкаешь решетчатую кость. Потом скальпелем или изогнутыми ножницами начинаешь крошить мозг. Далее переворачиваешь тушку лицом вниз. Часть мозга вытечет в тазик сама, а остальное ты промываешь водой под напором из шланга. Вуаля, ничего сложного.
С ошалелыми глазами Митхам взялся за процедуру. Неуверенно, периодически тяжко вздыхая, иногда в брезгливости подёргивая плечами, он выполнял грязную работу.
— Не дрейф, ученик! Ты должен научиться выполнять бальзамирование идеально, прежде чем приступишь к моему телу. Ведь если моё тело начнёт разлагаться, вся операция и задумка пойдут насмарку.
— Я понимаю, Учитель. Я стараюсь.
С моими подсказками дело потихоньку продвигалось. Ученик промыл артерии и загнал формалин в кровеносную систему, заменяя кровь. Затем обработал полость тела, заполнил ватой, пропитанной эритромициновой мазью, и старательно зашил разрез. Через ноздрю вместо мозга влил разогретую до нужной температуры — чтобы быстрее застывала — акриловую смолу. Всю тушку обильно смазал мазью и аккуратно обмотал бинтами.
— Молодец, Митхам! — похвалил я замученного преемника. — Почти как в лучших древнеегипетских традициях. Теперь помещай тушку в коробку и оставляй на столе. Подождём пару недель, посмотрим, не будет ли разложения. В принципе, здесь в подвале круглогодично прохладно, около пятнадцати градусов тепла. Не холодильник, но для бальзамирования и сохранения мумии подойдет. Когда будешь работать с моим телом, ежедневно и очень внимательно проверяй, нет ли малейших признаков разложения. Если таковые появятся — незамедлительно включай климат-контроль на плюс пять градусов, чтобы было, как в морге. И да, кстати: приберись тут.
А прибраться следовало: весь фартук Митхама был в брызгах крови. На столе валялись разбросанные инструменты, обрывки грязных бинтов, крошки мозгов, кровь, стекающая на пол, образовала лужицу, где-то разлился формалин. В общем, прямо декорации для фильма «Хостел».
Через две недели мы разбинтовали шиншиллу и внимательно осмотрели тушку. Она по-прежнему не разлагалась, как и положено, начала потихоньку сморщиваться, поскольку клетки уже не держали воду. Отлично! Лёд тронулся.
Вторым объектом мы взяли маленького телёнка. Он значительно крупнее шиншиллы, поэтому увеличился расход материалов и крови было гораздо больше, зато Митхам привыкал к её виду и запаху. Движения его становились более уверенными и ловкими. Он быстро учился. Мой ученик!
На третьем объекте — а тут мы взяли взрослую мартышку, чтобы максимально приблизиться к образу человека — Митхам орудовал, как заправский мясник.
Теперь в гараже хранились три мумии, и лежали они уже пару месяцев. Я пристально изучал их на предмет начавшегося разрушения плоти. Но всё было, как нужно. Тела потихоньку ссыхались, и в целом форма тушек, благодаря вате и эпоксидной смоле, держалась хорошо. Я попросил Митхама, чтобы после смерти в полость тела вместо ваты он залил мне смолу. Думаю, так будет прочнее.
— Всё, Митхам, мой жрец Анубиса, — с улыбкой сказал я, — ты готов. И я готов. Наше время вышло. До Йоля чуть больше двух месяцев. Это Новый год нашей планеты. Земля совершила оборот вокруг звезды и начинает новый путь. Как будто новое рождение. И для меня это будет, как обновление, как очередное рождение. В ночь на двадцать первое декабря мы с тобой совершим ритуал — я передам тебе свою Силу и всех духов, что у меня в услужении. Тебе останутся мои Книги Теней, там есть знания, как управляться с духами, их имена и функции.
— Я буду скучать по Вам, Учитель, — искренне сказал Митхам, и глаза его слегка заблестели.
— Не грусти, ученик! Я уверен, ты сделаешь всё правильно, и я буду совсем недалеко. Если постараешься, то ты сможешь даже увидеть меня, моё эфирное тело. А потом, днём двадцать первого числа, я покину этот мир. Вызовешь полицию и медиков. Они констатируют смерть. Напишут обычную в таких случаях причину: от старости или от сердечной недостаточности — будет зависеть от их настроения. После чего отвезут в морг, откуда ты заберёшь меня и привезёшь сюда на бальзамирование. Помни, затягивать это дело нельзя! В крематории номер четыре получишь урну с прахом и справку о сожжении. Там у меня знакомый работник, договорюсь. Дальше уже всё будет зависеть только от тебя.
— Я всё сделаю, Учитель, не сомневайтесь!
— Очень надеюсь на это. Много сил и времени положено на подготовку. Мою мумию осматривай регулярно. По мере высыхания мази добавляй свежую, чтобы бактерии не проникли в ткани. В общем, ты моя единственная надежда, ученик!
Митхам чувствовал всю ответственность и серьёзность его задачи. И он изо всех сил будет стараться. Это было видно по его честному и преданному взгляду.
***
Я жил в своём доме за городом, а рядом в пешей доступности находился большой лес, тянущийся чуть ли не до Дмитрова. Незадолго до Йоля под покровом ночи мы вывезли туда мумии животных и закопали. Теперь они нам были ни к чему, только занимали место. В этом же лесу запланировали ритуал передачи Силы.
Три дня до Йоля я и Митхам держали строгий пост: только чёрный хлеб и вода. Готовились и настраивались. Это был судьбоносный обряд для нас обоих. Я выучил текст необходимого заклинания, наказал выучить и Митхаму. Чтобы наизусть и без запинок.
Йольская ночь. Первый час ночи. Мы разожгли костёр. Встали друг напротив друга. Я достал свой алтарный кубок, бутылку красного вина и атам. Налил в кубок вина, ножом надрезал левую руку и накапал свою кровь в вино. Следом за мной Митхам надрезал свою правую ладонь, кровь стекала с его руки в бокал. Двумя руками мы вместе взялись за кубок, соединив тем самым наши руки, смешав кровь и раны. Глядя глаза в глаза, мы начали читать заклинание. Я проговаривал строчку, и Митхам повторял за мной: