Путь Черной молнии 1. Новая версия
Шрифт:
Берестов развязал мешок и, вынув продукты, разложил на траве. Наскоро перекусив, группа направилась через болото к месту, где в зарослях камыша, была спрятана плоскодонка. Михаил Берестов помнил о плохом состоянии лодки и предложил отремонтировать днище местами, пробив щели сухим мхом. Пока Михаил и Петр занимались днищем, Илья попросил у Матвея картуз.
– Зачем тебе мой картуз? – удивился Мирошников.
– В темноте, если не приглядываться, вполне сойдет за форменную фуражку, только надо звездочку приколоть.
– А где ты ее возьмешь?
Илья достал из нагрудного кармана гимнастерки
Когда на скорую руку закончили с ремонтом и чтобы не утопить ветхое суденышко, поступили следующим образом: трое уселись в лодку, а Илья, сняв с себя одежду и придерживаясь рукой за борт, поплыл рядом. Переправившись через Черную, они потянули лодку через узкую, мелководную протоку к Сосновому истоку и до наступления темноты собирались достичь Михеевской протоки.
После того, как не удалось догнать и уничтожить беглецов, начальник третьего отдела НКВД Новиков и его помощник Романов были в бешенстве. Потеряв двух сотрудников, они предприняли дополнительные меры безопасности: усилили охрану баржи и, послав в район людей, срочно телеграфировали в Томск и Новосибирск о беглых опасных преступниках. Из Топильников прислали подкрепление десять бойцов НКВД для дальнейшего сопровождения баржи в Томск. Новиков не предполагал, что по ходу операции ими будут дополнительно арестованы «враги народа» и, учитывая перегрузку судна, было принято решение, доставить всех арестованных немедленно в следственную тюрьму НКВД города Томска.
Правы были в своих рассуждениях Илья и Макар: руководством Горотдела НКВД города Новосибирска оперативно были посланы чекисты на квартиру семьи Михеева, и его жену Марию вместе с маленькими детьми, арестовали. Ее направили в следственно-пересыльную тюрьму № 1, расположенную на улице 1905 года. Что и говорить, органы уготовили им нелегкую участь, Марии вменялась статья 58 – 1в, за то, что она заведомо знала об изменнике Родины и не сообщила властям. Ей, безусловно, предстояло осуждение до шести лет лагерей с последующей ссылкой в Сибирь на 5 лет. Двоим, маленьким детям предстояло попасть в детский дом. Но самая страшная и невосполнимая потеря ждала родителей в будущем, именно их детям дадут другие фамилии и имена, стирая постепенно из памяти настоящие.
Что касается жителей Михеевки: мать Ильи и две родные сестры не избежали участи арестованных, их тоже погрузили на баржу. Как говорится «в общую кучу» собрали всех родственников Петра и Михаила Коростылева и еще забрали тех, на кого указал председатель колхоза «Красный партизан» Паршин, тем самым перевыполнив план по предоставлению Томской тройке «врагов народа».
Никто из арестованных даже не предполагал, вернутся ли они когда-нибудь в родные края, зазвучат ли снова фамилии Михеевых и Коростылевых, предки которых начинали свое долгое существование в Сибири.
В этом роковом году не только жители Михеевки, но и другие окрестные деревни и села лишились своих родственников. В селе Топильники, в деревнях, по мнению партийных органов и указанные в доносах активистов, опасные бандиты и пособники контрреволюционеров скрывались
Не одна забитая до отказа баржа из Нарымского округа: из Колпашево, Каргасока, Парабели была доставлена отрядами НКВД в Томск, а оттуда по приговору «тройки» те же самые баржи, доставляли сотни расстрелянных «врагов народа», для тайного захоронения в низовьях Оби.
Кто из арестованных в тот год мог подумать, что все политические дела являлись плодом воображения руководящих работников НКВД, таких, как: Овчинников, Новиков и Романов и многих других. К примеру, по упомянутому делу, в котором фигурировал Шаповалов (Мирошников), тройкой УНКВД ЗСК 25 августа 1937 года по делу РОВСа были осуждены 42 человека, из них 39 невиновных к высшей мере наказания.
Глава 8
Нападение на участок НКВД
Наступила темная ночь. На хмуром небе не просматривались ни звезды, ни луна. Лодка тихо прошла через Михеевскую протоку и причалила к берегу у переправы. У Михеева защемило в груди, ведь только сегодня он был на этом месте, даже не предполагая, что его ожидает впереди. Илья оделся и с трудом напялил невысохшие сапоги. Натянул на голову картуз со звездочкой на околыше.
Лодку потащили к берегу Оби на руках. Набухшая от воды плоскодонка заметно отяжелела. Пришлось останавливаться несколько раз для короткого отдыха. Когда лодка отошла от берега, поменялись местами, теперь рядом с лодкой, придерживаясь за борт рукой, плыл Мирошников. Пробрались по небольшой протоке и достигли Оби. Миновали слияние Черной с Обью и вскоре прибыли в Топильники. Лодку вытащили на пологий песчаный берег и, перевернув, оставили рядом с кустами. Первым делом, как и спланировали, решили пойти к дому, где размещалась милиция, там наверняка находился дежурный. По мнению Михеева в обычные дни, может быть, милиционеры ночами спали дома, но когда в Топильниках в казарме разместился усиленный отряд НКВД, на посту обязательно должен оставаться человек, а то, и двое.
Поднявшись на горку, тихо, чтобы не потревожить собак, направились к дому, где размещалась милиция. Илья и Макар подошли к входной двери, а Петр с Михаилом, обойдя строение, притаились за углом. Замка на двери не оказалось, значит внутри находились люди. Михеев дернул за ручку, дверь была запертой изнутри. Он постучал рукояткой револьвера. Через некоторое время внутри послышались шаги, и прозвучал заспанный голос:
– Кого еще там нелегкая принесла? – Дежурный, быстро открывай, – скомандовал Илья. Дверь открылась, на пороге стоял заспанный парень, лет двадцати, в форме и, выставив перед собой руку, недовольно спросил:
– Ну, куда прете? – милиционер пытался разглядеть во тьме незнакомых мужчин, – вы кто такие? Раскомандовались тут…
В темноте перед ним едва вырисовывалась фигура мужчины в обмундировании с поблескивающей звездой на околыше картуза. – Дежурный, отвечай по форме, как полагается, перед тобой начальник особого отдела НКВД города Томска, капитан Иванов. Илья специально назвал фамилию офицера, контролирующего районные органы НКВД. – Товарищ капитан, докладывает помощник участкового Ромашов, на вверенном мне участке все спокойно.