Путь Черной молнии 2
Шрифт:
– Во время летней навигации только по воде удобнее добираться до Михеевки. По суше в ту сторону нужно ехать на автобусе в окружную. Ах, да, вспомнила, случалось, когда нужно было срочно вернуться в Новосибирск и нас переправляли в лодке на другой берег. Наш дальний родственник Кузмич, работая бакенщиком, иногда подавал сигналы капитану судна, проходящему мимо. Он просил его причалить к берегу. Конечно, это стоило денег, но капитан, какого-нибудь судна, непременно помогал старому бакенщику.
– Вы не знаете, когда отплывает очередной теплоход в Томск?
–
– Было бы замечательно.
Екатерина отыскала в справочнике необходимый номер и позвонила.
– Здравствуйте, я могу узнать, когда состоится ближайший рейс на теплоходе в город Томск. Сегодня, в двадцать один сорок пять! Спасибо вам большое. Вы мне очень помогли.
– Екатерина, вы могли бы прямо сегодня отплыть?
– Если начальство отпустит меня на один день, то можно и сегодня.
Брагин достал из кармана деньги и, отчитав сотню рублей, протянул Воробьевой.
– Этого хватит?
– Ой, да что вы, здесь очень много.
– Екатерина, берите-берите, оставшуюся сумму, потратьте на себя.
– Хорошо, попробую отпроситься, начальник у нас хороший, отзывчивый, должен отпустить.
Воробьева как-то особенно взглянула на Брагина и спросила:
– Сергей, я правильно догадалась, вы часто видите моего сына?
– Не так часто, но вижу, – улыбнулся Брагин.
– Ответьте, только не обманывайте меня, Саша угодил еще в какую-нибудь неприятность?
– Екатерина, с чего вы взяли? Мы действительно хотим помочь своему другу.
– Разве офицер, Сашин друг или они просто знакомы?
– Не ловите меня на словах. Да, они хорошо знают друг друга, потому Александр взялся ему помочь. От себя скажу откровенно, Александр – замечательный парень и не сочтите мои слова пафосными, но вы можете им гордиться.
– Спасибо. Мне не раз приходилось слышать слова благодарности в адрес сына, но если честно, то не могу связать его прежнюю жизнь с настоящей. Ведь его втянули в страшный бунт. Сам он не мог пойти на это. Он всегда был такой доверчивый. Раз вы Сашин знакомый, то наверняка слышали о том страшном бунте в лагере.
– Да, Екатерина, я не понаслышке знаю о тех событиях. Понимаете, какая история приключилась, ваш сын спас моего родного брата от смерти.
– А кто ваш брат? – удивилась Екатерина.
– Он работал в колонии, где находился Александр, и определенные заключенные во время бунта держали моего брата в заложниках…
– Какой ужас! Кажется, я припоминаю, на суде как раз об этом говорили. Ну, да, конечно! Я вспомнила, Саша оказывал помощь какому-то офицеру…
– Этот офицер и был моим родным братом.
– Сергей, если бы вы только знали, как мне приятно слышать от вас хорошие слова о Саше. Я ведь действительно помню того офицера, он выступал в суде, как потерпевший. Адвокат пояснила мне, что показания вашего брата повлияли на решение судьи в вынесении смягчающего приговора моему сыну.
Сергею на миг показалось, что глаза Екатерины заблестели, наверное, от переполнивших
– Да, Екатерина, я это помню. Я ведь тоже был на заседании суда, правда, только один день, когда мой брат давал показания. И там я видел вас.
Сергей был искренен, он действительно вспомнил эту женщину, особенно ее глаза, наполненные слезами. В тот день его поразила красота этой женщины, она сидела рядом с мужчиной и время от времени склоняла свою голову ему на плечо. Конечно, тогда он не знал, кто была эта женщина. А теперь, когда Сергей взглянул в ее лучистые глаза, наполненные светом и радостью, то удивился редкому совпадению – вот как оказалось, что Екатерина была мамой Александра.
– А я, к сожалению, не могу вас вспомнить, в зале было много людей и тем более, я была в таком состоянии… – Екатерина внезапно смолкла и тяжело вздохнула, дав понять Сергею, как нелегко вспоминать ей о тревожных событиях полугодовой давности.
Сергей участливо кивнул и слегка прикоснулся к ее руке.
– Екатерина, прошу вас еще раз, это письмо ни в коем случае не должно попасть в чужие руки. И не говорите никому о своей командировке. Если кто-то поинтересуется, солгите для пользы дела, скажите, что поехали проведать больного отца. Хорошо?
– Неужели все настолько опасно, что приходится соблюдать строгую конспирацию?
– Доля риска есть и немалая.
– Хорошо, Сергей, можете на меня рассчитывать, я не подведу вас и сделаю все, как просите. Хотя мне неудобно, потому что приходится говорить неправду. Я уже один раз солгала своему папе, что Саша служит в армии. Я не хочу его расстраивать, он будет очень переживать, если узнает настоящую правду о внуке. А когда вы хотите отправить своего друга в Михеевку?
– Вернетесь, мы непременно обсудим этот момент. И еще, Екатерина, я постараюсь перед отправкой Саши в колонию устроить вам личное свидание, минут на тридцать, так что у вас появится возможность обнять сына.
– Правда! – радостно воскликнула Екатерина, и вдруг, моментально погрустнела, – боже мой, десять лет… Мне так трудно с этим смириться.
На глазах у нее выступили слезы. Сергея изумил подобный контраст: только что она улыбалась и вдруг, такая печаль.
– Екатерина, вы сильно не переживайте. Я хочу вас немного обрадовать. В ближайшее время я окачиваю учебу в институте и получу хорошую специальность – адвоката. Через год мы вместе с вами подадим апелляцию в вышестоящий суд и будем бороться за Александра, пока ему не снизят срок, а может быть и помилуют.
– Сергей, не нужно меня успокаивать. Сашин адвокат мне откровенно сказала, из-за тяжелой статьи, у него нет шансов на досрочное освобождение.
– Неправда, адвокат – юрист, и она не может знать некоторых нюансов, как в нашей системе нередко решаются те или иные вопросы.
–Так, где же вы все-таки работаете? В государственной исправительной системе или правоохранительных органах?
– Вы скоро об этом узнаете. До свидания Екатерина, мне пора идти. Очень рад был с вами познакомиться.