Путь Черной молнии
Шрифт:
Это сейчас внучек о СМЕРШе много книг пишут, фильмы разные показывают, что они были героями. Вот давай обратимся с тобой к такому факту: чтобы не дать противнику принять пленных наших солдат, особисты посылали спецотряды с поднятыми руками. Немцы принимали их за сдавшихся, и как только расстояние сокращалось, в немецкие траншеи летели гранаты. После этого немцы опасались принимать пленных и таковых расстреливали.
Полномочия у СМЕРШа были большие, если фронтовая разведка занималась сбором информации, и практически осуществляла небольшие военные операции, то группы из СМЕРШа действовали оперативно и держали все прифронтовые линии.
– Сашок, есть такие вещи, как, к примеру нераспространение техники рукопашного боя и прочих засекреченных действий со стороны военных, имеющих отношение к разведке, но есть и простые вещи, о которых должен знать каждый человек. Это я говорю тебе в отношении снайперов, выполнявших сложные задания командования.
Вот, к примеру, моя профессия - лесничий. До войны я был хорошим охотником, как говорится, стрелял белку в глаз. Хождение по тайге, выслеживание зверя, приходилось по несколько дней ждать его в засаде и впоследствии убить, а также читать следы животных и по ним определять силу зверя или его предполагаемые действия.
Попав на фронт мне, приходилось в полевых условиях учиться метко и быстро бить врага, незаменимым другом в боевых условиях стала мне трехлинейная винтовка Мосина. Через год, появились учебные центры, готовившие снайперов в течение двух-трех месяцев, кроме этого приходилось заниматься изучением немецкого языка. За несколько месяцев, изнурительных тренировок и нескончаемых марш-бросков по пересеченной местности, к моей выдержке дополнились: сноровка, дисциплина, оперативность и умение бить врага, даже голыми руками. Иногда нам - бойцам из разведроты доводилось брать "языка", вот и стекались в штаб офицеры и люди в штатском. Среди них были работники СМЕРШа, они присутствовали при допросе пленных.
Познакомился я с одним офицером, в звании лейтенанта, его Валентином звали, нам впоследствии частенько приходилось с ним встречаться, он всегда поражался моему умению стрелять из винтовки, а я немного завидовал его стрельбе из пистолета. Так вот - этот самый Валентин умел "качать маятник", брал в обе руки по пистолету "ТТ" и ловко передвигался, падая, перекатываясь, мог вести огонь по противнику, он же научил меня особым приемам рукопашного боя. Он отличался от общей массы СМЕРШ-евцев, какой-то он был прямой и безбоязненный, одним словом на гражданке он был рубаха-парень. Мы сдружились с ним, и судьба не раз нас сталкивала в годы войны.
– А где он сейчас?
– спросил Саша.
– Он погиб в Венгрии в 1944 году в конце войны. Был получен строжайший приказ - не покидать расположение части, и все были предупреждены, что часовой имеет право стрелять, но Валя был немного горячим и своенравным человеком. Он решил уйти в самоволку и перепрыгнул через забор, решив, что часовой не посмеет открыть огонь в своего человека. На тот момент постовой в темноте не сильно-то разбирался, свой он или не свой. Валентин проигнорировал команду: "Стой, стрелять буду!" и был убит. Глупо, конечно вот так погибнуть, выходит смерть поджидает нас там, где ее совсем не ждешь.
– Дед, а у тебя ведь были ранения?
– Да, одно получил в руку, а другое в ногу, я уже не беру в счет мелких царапин от осколков мин, разбитого стекла или крошки камней. Как раз первое ранение было в результате схватки с вражеским снайпером.
– Дед, расскажи, мне очень интересно!
Михаил начал свой рассказ:
– Было это в июле сорок третьего года. Наша часть дислоцировалась в небольшой деревне, название теперь уже не помню, где-то под Золотарево, на Орловском направлении. Немцы тогда крепко держали оборону Орла, в том году наши войска и освободили этот город.
В штаб нашей дивизии поступило сообщение, что на выходе из леса, на окраине деревни работает вражеский снайпер, подстерегая в утренние часы проезжающих офицеров различных служб. Сначала командование дивизии бросило, на поиски снайперов в окрестностях деревни несколько взводов автоматчиков, которые прочесывали лесные участки. Хотели, конечно, подключить к этому делу минометчиков, но не стали расходовать мины впустую, так как на месте предполагаемой засидки никого не было.
В разведроте, где я служил, было три снайпера-винтовочника, двое уже отбыли на задание. Я получил приказ выследить и уничтожить стрелка, в помощь мне дали не обученных, еще зеленых бойцов.
Дорога, по которой передвигались войсковые части, шла вдоль леса и естественно штабные машины и командирские виллисы были под прицелом снайпера. Трудно на обширной территории обнаружить месторасположение стрелка, тем более опытный снайпер всегда меняет место засидки или лежки, после того, как произвел выстрел.
Кружили мы по окраине леса целые сутки, чтобы выявить или обнаружить хоть какие-то признаки, указывающие на присутствие снайпера. То и дело, углубляясь дальше в лес, мы обыскивали каждый кустик, дерево. Хорошо моя наблюдательность и навыки охотника помогли мне в этом поиске: по примятой траве, надломленной веточке и едва заметному следу на земле, я все-таки обнаружил место, с которого стрелял немецкий стрелок.
Разлапистая сосна - вот где он "гнездился" не так давно. Я вскарабкался на дерево и заметил на одном крепком суку след от веревки. Видимо немец поднимался и спускался по ней. Правильно, решил я, снайперу требовалось место на возвышении, чтобы было легче выбирать себе мишень и иметь хороший обзор, а здесь кругом лес, до дороги метров двести. Со стороны деревни, простым невооруженным глазом трудно отыскать немца в обширном лесном массиве.
В учебном центре нам объясняли: в Финскую войну снайперов, которые располагались на деревьях, называли "кукушками", они грамотно подходили к своему делу, один наблюдал и корректировал, другой вел стрельбу, то и дело они перекликались кукушечьими голосами, впоследствии этот опыт переняли многие стрелки всего мира.
Моя задача состояла в обнаружении и уничтожении снайпера, а работал ли он один или на пару с другим, оставалось для меня тайной.
Присмотрел я себе удобную позицию на чердаке бани, стоявшей на окраине деревни. Смонтировал чучело, шинель, каску, пристроил что-то вроде винтовки, и слегка приоткрыв дверцу чердака, расположил "второй расчет" так, чтобы снайпер в оптический прицел мог увидеть, что кто-то находится на чердаке.
Прежде, чем залечь на позиции, я вывернул четыре доски, на случай, если немецкий снайпер обнаружит меня. Почему четыре? Это для того, чтобы противник не заострял внимания на одной вырванной доске. Ствол и оптический прицел обмотал тряпками, чтобы не создавать блеск металла. Таким образом, отодвинув чуть в сторону одну из досок, я в смотровую щель мог контролировать тот участок, где мог появиться мой противник.