Путь чести
Шрифт:
Впрочем, они вернутся, довольно быстро вернуться — с подмогой.
Нужно действовать быстро…
— Вперед, рейтары, за мной! Подскачем на двадцать шагов — и стреляем с места, пока не кончатся заряженные пистоли!
Полусотня Джока, по-прежнему располагающаяся на левом — а теперь, видимо, уже на правом крыле передового полка — перешла на рысь, вырываясь вперед. И одновременно с тем в воздух взмыли первые сотни стрел, выпущенных детьми боярскими. На огромной скорости они устремились к болоту и завязшим в нем ворам, смертельным градом хлестнув по обреченным…
Впрочем, не все тушинцы оказались в трясине — всадники задних рядов врага избежали печальной участи угодить в болото, единственные во всем отряде сохранив боеспособность. Но — это уже не шляхтичи, не «боярская» конница и не пятигорцы в их панцирях, и даже не реестровые казаки. Воры, обычные воры, не имеющие даже «мягких доспехов» вроде тегиляев или стеганок, никакой брони или огнестрельного оружия. Сабельки да плохонькие кони — вот и все их ратное добро.
Негусто…
— Эскадрон, в линию — становись!
В нашу сторону также устремилась небольшая группа всадников, человек в сорок — не более. Чубатые, с бритыми головами и вислыми усами, в одних холщовых рубахах и шароварах, вооруженные саблями да короткими копьями — или черкасы, или голытьба, косящая под них… Наверное, все же нечто среднее. Хватает и тех, и других, и конечно, голытьбы больше — но и разбойный сброд уже немного пообтесался, получил боевой опыт. К тому же сейчас, четко понимая свое положение, воровские казаки пошли на отчаянный прорыв — а в случае неудачи они постараются забрать с собой как можно больше моих ребят…
Недооценивать их нельзя — коли дорвутся до рубки, драться будут с отчаянием обреченных!
— Цельсь…
Я вытягиваю вперед правую руку с зажатым в ней пистолем, дожидаясь, когда моему примеру последует вся полусотня. А также внимательно следя за тем, чтобы лисовчики, яростно подстегивающие коней нагайками, приблизились к нам хотя бы на три десятка шагов. Все же не панцирные всадники — так что рейтары достали бы их и на большей дистанции…
— Огонь!!!
Враг сблизился с полусотней на тридцать шагов — и я плавно потянул за спусковой крючок, на долю секунды отстав от собственной команды… Слитный залп грянул громко — и как мне показалось, с каким-то особым задором! Хотя на самом деле это всего лишь мое восторженное восприятие момента…
Услышав характерные крики и ржание раненых лошадей (увы, пороховой дым целиком закрыл мне обзор), я поспешно выхватил второй пистоль, после чего отрывисто воскликнул:
— Приготовились!!!
Команда «цельсь» сейчас неуместна — рейтары просто не видят противника. Поэтому достаточно вытянуть оружие вперед, опередив примерное направление движения скачущих к нам лисовчиков по доносящимся от всадников звукам…
— Огонь!!!
Мой крик потонул в грохоте второго залпа — и, кинув уже второй пистоль в кобуру, я перехватил трофейную саблю в правую руку, ожидая, что из заволокшего мою полусотню дыма выскочат уцелевшие черкасы!
Однако прошло еще секунд тридцать прежде, чем порыв налетевшего с реки ветра прогнал остатки порванного им же порохового облака. И тогда нашим глазам предстала картина полного истребления пытавшихся атаковать запорожцев, буквально сметенных двумя залпами! Потерявшие наездников скакуны остановились подле них — или же обошли мою полусотню по широкой дуге, ускакав прочь... А вот сами же воры (раненые или мертвые) густо устлали русскую землю своими телами — и кровью, бьющей из широких пулевых ран.
Как-никак, диаметр пуль из наших пистолей достигает четырнадцати-шестнадцати миллиметров — практически двенадцатый калибр!
…Нигде пытавшиеся контратаковать лисовчики не добились успеха — бездоспешные всадники есть лучшие мишени для срезней детей боярских! А вслед за ними досталось и завязшим в болоте тушинцам — стрелы смертельным градом обрушились на головы ворам, выбивая их десятками едва ли не ежесекундно! И к тому моменту, когда со стороны лагеря Сапеги в нашу сторону двинулась многочисленная конница гетмана, его основные силы, а над рядами московских воев заиграли горны, призывая нас отступать к переправе, всякое движение на заболоченном берегу практически замерло.
Мы выиграли первую фазу боя, уничтожив передовой отряд врага и здорово разозлив гетмана. Но генеральное сражение, по сути, еще только начинается...
Глава 3
При виде переправляющегося через реку передового полка, я не смог сдержать довольной ухмылки. Какой же все-таки гений Михаил Васильевич Скопин-Шуйский! Не знаю, каков он будет в качестве царя — но полководец князь от Бога! Не только подготовил толковую кавалерийскую засаду с учетом рельефа местности в лучших традициях военного дела татар. Но еще и тонко сыграл на психологии, спровоцировав Сапегу на активные действия разгромом его передового отряда! Теперь нам не придется тягаться с крылатыми гусарами ляхов и панцирной литовской кавалерией в поле, где исход боя вполне может сложиться не в нашу пользу. Теперь тушинцы будут штурмовать заранее укрепленный лагерь князя, подготовленный к полевому бою…
Налетевший с Волги ветерок приятно охладил распаренное на солнышке тело (облаченное к тому же и в стрелецкий кафтан, и в калантарь!) — и я от удовольствия прищурил глаза, полной грудью вдохнув отдающий речной сыростью свежий воздух. Как же хорошо!
И ведь эти слова я повторяю себе каждый день, открывая глаза в страхе, что окажусь сейчас на кровати в своей квартире, а не на стожке пряно-пахучего сена — и понимая, что я по-прежнему Тимофей Орлов, стрелецкий сотник: как же хорошо!!!
Впереди грохнул залп, потом второй — и, наконец, третий, уже довольно жидкий. С тревогой открыв глаза, я с невольно участившимся сердцебиением посмотрел вперед, на конницу московской рати, переправляющуюся через довольно широкую у Калязина реку. Сапега, надеясь задержать отступление «московитов», бросил вперед летучие отряды легкой конницы из числа лисовчиков и воровских казаков-тушинцев — очевидно, с целью завязать бой и задержать отступление хотя бы части передового полка Скопина-Шуйского. Но поставленная в арьергарде рейтарская сотня-эскадрон Себастьяна (как-то мне непривычно называть ротмистра Стасиком, учитывая, что за время «вещих» снов я привык видеть его именно немецким дворянином фон Рониным!) встретила вражий наскок плотным огнем пистолей! И враг трусливо откатился назад, крепко получив по зубам… Правда, рядом с рейтарами замерла еще добрая сотня детей боярских, отличных конных лучников — а им по «небронированным» и «легкобронированным» целям работать самое то!
Немного успокоившись, я дождался, когда передовой полк закончит переправу и бодрой рысью отступит к лагерю, втянувшись в импровизированные ворота из нескольких разъезжающихся, а после вновь сцепляемых между собой возов. Последние приспособлены для сооружения «гуляй-города» — и с одного из боков прикрыты наклоненным внутрь широким, свыше человеческого роста деревянным щитом с прорезанным в нем бойницам. Такая конструкция дает надежную защиту от степняцких стрел, да и пуля на излете щиток не пробьет… Хотя близкого мушкетного выстрела он, конечно, уже не выдержит.