Путь домой
Шрифт:
— Хорошее предложение, я его принимаю, — кивнул Сталин, с интересом крутя в руках гранатомёт, винтовку он уже изучил и положил рядом на столик.
— Помимо этого я передам вам большую часть парка бронетехники собранного мной в других мира, вы их знаете «КВ», «тридцатьчетвёрки», «БТ» ну и по паре сотни вот таких машин, — указал я на строй бронетехники, — чтобы тоже осваивали и применяли против новейших немейских танков. Грузовики, другой транспорт тоже будет. Самолётами поделюсь. Не против создать авиа дивизию смеша
нного состава из трофейной техники?
— Конечно же нет, у нас уже есть танковые части где используются трофеи. Пока небо держат немцы, так что целая дивизия пригодится, лётчиков для неё найдём.
— Ну
— Конечно есть, — вздохнул собеседник.
Мы стали обговаривать подробности, предоставляемой мной помощи. Сталин к моему удивлению по памяти помнил все возможные подразделения, что стояли на подступах к Москве во втором эшелоне, не имея достаточного вооружения, боезапасов и просто оснащения. Причём помощь требовалась достаточно остро, поэтому промедление смерти подобно. После того как мы всё обговорили, я хотел было убрать всю боевую технику обратно, но меня попросили оставить, до Москвы она дойдёт своим ходом, а дальше знают как ею распорядиться. Парни-добровольцы попрощавшись со мной и детьми, их приняли в действующую армию, причём в тех званиях что они имели согласно документам, вряд ли мы больше встретимся, получили от меня всё своё имущество и стали грузиться в машины, танки и бронетранспортёры будут перегонять другие люди, ну а мы со Сталиным, четырьмя его людьми и шестью генералами на флаере так же полетели в Москву, в Ставку Верховного Главнокомандующего. Шапошников полетел с нами.
Сели на ближайшей площади, нас там уже ждали, было выстроено оцепление из бойцов батальона НКВД, их вызвали по рации, после чего нас сопроводили в Ставку. Флаер я убрать не забыл. Там немного пообщавшись со Сталиным, я убедился, что мои дети устроены нормально, подлости от местных я не ожидал, хотя на всякий случай и подготовился, после чего мы стали с начальником тыла прикидывать, что у меня есть, и как этим распорядиться. Свора его помощников активно в этом помогала, и надо сказать интенданты оказались профи высшего класса, я и не ожидал.
До темноты я успел составить список того что собираюсь передать Советскому Союзу, и даже частично передать. Зенитчикам что стояли под городом, ушли почти все «ЗСУ-57-2» и «ЗСУ-37», что я получил от правительства прошлого мира, более современное я не давал, дикарям автомат пока лишен. Грубо конечно, но я давал чуть более современное вооружение, совсем современное придержал, они его должны сами выстрадать, создать, а не на халяву получить. Но это после войны, а войну Союзу выиграет, я в этом был уверен, и моя помощь здесь пригодиться. Разве что передал зенитчикам одну из трёх радарных мобильных установок, две оставшиеся для ВВС, потом передам. Всё же здесь Ставка и налёты довольно нередкие случаи.
Помимо этого я заполнил продовольственные склады и пакгаузы города продовольствием, два эшелона с пустыми вагонами, так же заполнили те пошли в сторону фронта, войскам требовалось продовольствие, и так это всё уже в дефиците. Потом, после моего возвращения в штаб Ставки, мы стали планировать мой следующий маршрут, где я должен передавать формирующимся дивизиям ополчения, снабжая их, вооружением, боеприпасами, амуницией и продовольствием. Под городом шло формирование стрелковой дивизии, значит, требовалось передать ей восемь тысяч винтовок «М-16», пятьсот гранатомётов «М-79», тысячу пулемётов «М-60», две сотни «М-67». Грузовики под две сотни, «БТР М113» сто сорок штук. Миномётов пятьдесят шесть, тридцать восемь пушек и орудий разного калибра из которых должны были сформировать один полный дивизион, и четыре отдельных батареи для полков. Много «БТР-152» ушло в дивизию Дзержинского, там быстро оценили потенциал этих машин. Под городом началось формирование нескольких танковых полков, включая два тяжёлых резерва Ставки. Туда «КВ» шли, новейшие танки я тоже давал, но их получали подразделения, что формировались с другой стороны города. Крайний резерв, как я понял, в этих же частях должны были испытывать те машины, что я подарил стране. Я их немного дал, батальон «Т-34 85», пару рот «ИС-2» роту «ИС-3», самоходки по одной батареи каждого типа. В общем, зверинец собрался. Как и обещал передал восемь «МиГ-9», приняли и даже стали с помощью лётчиков прибывших со мной изучать что это за машинки.
Помимо этого под Москвой шло формирование танкового тяжёлого полка, артиллерийской тяжёлой бригады резерва Ставки, и двух мотострелковых бригад. Люди пребывали, но вооружения катастрофически не хватало. Да что это, амуниции просто не было, многие в лаптях ходили. Пару раз я мельком видел Тихонова или кого-то из парней добровольцев, они общались с представителями генштаба. Ну а потом у меня появилось много работы по передаче вооружения, техники и другого имущества представителям этого государства, и уже больше никого я не видел из добровольцев.
Следующие четыре дня я буквально метался по стране, посещая разные города, железнодорожные станции, разгружая из За Пазухи всё что остро необходимо воюющей стране. Складов и вагонов не хватало, поэтому зачастую ящики с боеприпасами и вооружением просто разгружались в чистом поле. Там устанавливалось по паре зениток, взвод охраны и неслось патрулирование, пока всё не вывозилось. Я отдал, почти весь автопарк, хоть нашу технику, первых годов войны, хоть немецкую, всю автотехнику прошлого мира, включая полтысячи «козликов», принятых командирами на ура. Потом после долгой беседы со Сталиным, подарил стране ещё с десяток «МиГ-15», столько же «МиГ-17» со всем оснащением, включая один полевой аэродром. Из танков отдал полтысячи «Т-34 85», пятьдесят «ИС-3», сотню «ИС-2», они шли в новые танковые и мотострелковые корпуса. Наливняки, топливозаправщики, всё отдавал. Почти полмиллиона американских винтовок и огромное количество боеприпасов ушло армии воюющей страны. Штабелями можно выложить путь вокруг планеты. Во сколько отдал.
Пару раз до меня доводили, что Артур Александров, похоже, такой же путешественник, как и я с детьми, чуть не попадал в руки представителям наркомата Берии, но постоянно ускользал. Очень вёрткий тип оказался. Мне даже показали его фоторобот, но я его не опознал, не знаю такого.
Я настолько увлёкся передачей вооружения, боеприпасов и техники Союзу. Что чуть не пропустить время перехода в свой родной мир. Быстро добравшись до Москвы, я также торопливо попрощался с местными, с которыми у меня наладились дружеские отношения и в сопровождении охраны мы поехали к месту, где должен был открыться канал. Именно поехали, так как к счастью тот должен был заработать в окрестностях Москвы. В ближнем Подмосковье.
Так что из Москвы я выехал на своём «Форде-Транзите» с детьми, под охраной бойцов НКВД, и их сотрудником, что постоянно вёл со мной дела за эти пять с половиной суток. Мы уехали в область и добрались до места, где должен был открыться канал. Потом я свернул машину, раздел детей, попрощался с местными, и перед переходом, на миг, остановился, мне казалось, что кто-то пристально смотрит мне в спину.
— Москву держите. Немцам не отдавайте, — сказал я майору госбезопасности и шагнул в открывшийся канал.
Попали мы в лето и это радовало. А судя по соснам вокруг, это всё же Финляндия, как и выдавал конечный маршрут «Вариатор».
— Ну наконец-то дома, — осмотревшись счастливо сказал я, и встал на покрытый мхом старый бетон финского капонира, видимо линии Маннергейма. — Так, дети, сейчас одеваемся и едем в сторону ближайшего города, это Хельсинки. Там из отеля я и свяжусь со своими родителями и родителями Ольги, должны же они знать, что у них есть две внучки и внук. Раз обещал, то нужно выполнять, поэтому позвоним. Ну что, оделись? Я тоже, значит идём в сторону дороги… Эх, наконец-то конец путешествию и метаниям. Отдохнём здесь и обратно домой, в Империю…