Путь домой

Макинтайр Вонда Н.

– Два, адмирал?

– Чтобы танцевать танго, нужны двое, мистер Скотт.

Направляясь к выходу, он слышал бормотание Скотта: «Всемирный потоп и Ноев ковчег. Ну и ну…» У выхода его нагнал Маккой.

– Ты и вправду собираешься это сделать! Не говоря уже обо всём прочем – прыжок во времени в этом ржавом корыте?

– Нам не впервой. – Корабль на полной скорости устремится к Солнцу, позволяя гравитационному полю ускорять себя. Если ему удастся набрать достаточную скорость, он совершит оборот вокруг Солнца и войдёт в искривление времени. А если нет…

Словно прочитав его мысль, Маккой завершил её.

– А если

мы не сможем набрать необходимую скорость, то зажаримся живьём.

– Мы можем вернуться на Землю и превратиться в ледышку, – мрачно сказал Джим. – Боунз, ты действительно предпочитаешь, чтобы я ничего не делал?

– Я предпочитаю хоть немного здравого смысла и логики! Не будем говорить об этическом аспекте ситуации. Ты предлагаешь отправиться в прошлое, найти горбатых китов, перенести их в будущее, выпустить в океан – всё это в надежде, что они скажут этому зонду идти с миром и оставить нас в покое?

– Общий замысел именно таков.

– Это безумие.

– Если у тебя есть идея получше – сейчас самое время высказать её.

Секунду Маккой смотрел ему в глаза, потом отвёл взгляд. Идеи получше у него не было.

Джим вошёл на мостик. Спок уже снова сидел на своём месте. На экране его компьютера мелькали непонятные формулы. Джим опустился в кресло и включил интерком, чтобы Скотт мог слышать его.

– Прошу внимания, – сказал он. Просить внимания, вместо того, чтобы ждать его от подчинённых, как само собой разумеющееся, было странным, но уместным. – Каждому из вас предстоит сделать непростой выбор. Информация, предоставленная мистером Споком и мистером Скоттом, даёт основания верить, что возможно, хотя и рискованно, отправиться в прошлое и найти двух горбатых китов – вид, с которым зонд пытается установить контакт. Успех этой попытки может означать спасение Земли. Но стопроцентной уверенности в успехе нет. «Баунти» может погибнуть. Мы все можем погибнуть.

Он сделал паузу, ожидая реакции. Никто не произнёс ни слова. Наконец Зулу с любопытством взглянул на него.

– Вы говорили о непростом выборе, адмирал.

– Я намерен предпринять такую попытку, капитан Зулу. Но любой, кто желает остаться в нашем времени, может взять одну из спасательных шлюпок и покинуть корабль, прежде чем мы окажемся в радиусе действия зонда. За пределами Солнечной системы находится целая флотилия спасательных кораблей, которым запрещено приближаться к Земле. Весьма вероятно, спасательная шлюпка будет замечена одним из таких кораблей через несколько минут – самое большее, несколько часов. Это… возможно, самое разумное.

– Вам нужен кто-то, чтобы управлять этой колымагой, – сказал Зулу и повернулся к своему пульту.

– Кто-нибудь хочет высказаться против?

Спок отвёл взгляд от экрана ровно настолько, чтобы поднять бровь.

– Я думаю, у нас тут полный консенсус, адмирал, – сказал Чехов и тоже повернулся к своему пульту.

Ухура, казалось, вообще не слышала, что Джим предлагает покинуть корабль.

– Условия на Земле ухудшаются, сэр, – сказала она.

– Говорит Скотт, адмирал. При наличии подходящих материалов – подходящих материалов из двадцатого века – я смогу соорудить танкер.

– Благодарю Вас, мистер Скотт. – И Джим взглянул на Маккоя.

– Ты знаешь моё мнение, Джим, – сказал Маккой.

– Тогда тебе лучше взять шлюпку и побыстрее отчалить.

– Кто

говорит о том, чтобы отчалить? Не возьму я никакую шлюпку.

– Очень хорошо, – сказал Джим. – Значит, приступаем. Всем спасибо. – Он обернулся к офицеру по науке. – Мистер Спок, расчёты?

– Делаются, адмирал.

– Ухура, свяжите меня с командованием.

– Попытаюсь, сэр.

За всю свою жизнь ни на Вулкане, ни на Земле, ни на других планетах Сарек никогда не видел такой погоды. Дождь хлестал в окна уже не струями, а волнами. Ремонтная бригада пыталась укрепить стёкла, но швы почти сразу же расходились. Вода проникала в трещины, лилась на пол. Молнии сверкали одна за другой, делая ночь ярче земного дня.

Сареку всегда было холодно на Земле. Раньше ему всегда удавалось признать это обстоятельство, а затем игнорировать его. Вулканская выучка позволяла ему не обращать внимания на банальный физический дискомфорт. Но теперь, когда командование Звёздного Флота бросило всю остающуюся энергию на поддержание связи, температура сделалась такой же, как температура снаружи, которая тоже продолжала падать. Никогда в жизни Сареку не было так холодно. Он попытался повысить метаболизм своего организма, чтобы согреться, но ощущение холода не проходило.

Дрожа в ознобе, Сарек смотрел в окно. Струи дождя секли волны в заливе и яростно колотили в окна. Небо было закрыто сплошными чёрными тучами. Вспышки молний освещали каждую капельку, на миг давая картину биллионов светящихся крошечных сфер. Раскаты грома сотрясали платформу, здание, землю.

Внешне спокойный и невозмутимый среди всеобщего хаоса Сарек прислушивался, как командующий Картрайт, президент Совета Федерации и начальник медицинской службы Чэпел пытаются координировать эвакуацию. Сарек не стал предлагать свою помощь, ибо понимал, что ничем не может помочь. Зонд делал невозможной эвакуацию с Земли, но не препятствовал движению людей из прибрежных районов в более высокогорные.

Может, он потому не препятствует, подумал Сарек, что понимает совершенную тщетность такого бегства. Люди спасались от наводнений лишь для того, чтобы умереть от холода; те, кто спасётся от холода, умрут от голода.

Ему предлагали место на транспорте, отправлявшемся во внутренние районы континента; он отказался.

Сарек подумал, что в случившемся есть своя ирония. Из-за того, что он вернулся на Землю защищать человека, спасшего жизнь и катру его сына, он теперь потеряет свою жизнь и душу. Ибо Сарек смирился с тем, что погибнет здесь, на Земле. И его катра никогда не будет перенесена в храм древних мыслей, ибо не останется никого, кто мог бы сохранить её.

В нескольких километрах от побережья уже пошёл снег. На холмах к востоку появились снежные шапки, как на вершинах гор. Сарек заметил, что струи воды больше не стекают по стеклу – теперь об стекло ударялись, расплющиваясь, комочки жидкой грязи.

Связь всё ухудшалась. Сарек с трудом различал смутные изображения на экранах. Вокруг в тщетных усилиях суетились земляне. Начальник медицинской службы Чэпел была на дежурстве уже сорок восемь часов. Она бессильно упала на стул, закрыв лицо руками. Главнокомандующий Картрайт вцепился в перила обзорной платформы так, что побелели костяшки пальцев.