Путь эльдар: Омнибус
Шрифт:
— Очень мило, Кселиан, — похвалил Иллитиан, негромко аплодируя. — Ты это серьезно сказала?
Та вызывающе откинула голову назад. Ее бледные руки и полные губы все еще блестели от крови. Если Кселиан и возбуждала Иллитиана, он этого не показал. От нее исходил сильный аромат страсти к убийству, соблазнительный и опасный, словно лезвие бритвы. Она улыбнулась, сверкнув белыми зубами на окровавленном лице.
— Крайллах никогда бы сам не согласился с нашим планом. Теперь у него есть стимул. Его могут вернуть и собственные гемункулы, но это займет слишком много времени. Они приползут к нам на коленях и взмолятся о помощи, как только он отрастит себе новый язык.
Чувство близости было редкой эмоцией для жителей Темного Города, и архонт из Верхней Комморры ощущал его даже реже, но, тем не менее, Иллитиан почувствовал нечто подобное, когда услышал слова «наш план». Через удар сердца незнакомое чувство задавила привычная, выработанная веками паранойя.
— Все это замечательно, — сказал он. — Так это ты подослала убийц к Крайллаху… и мне?
— Так тебе и скажи, — насмешливо ответила она и ухмыльнулась острыми белыми зубами. — Что ты подумаешь обо мне, если это действительно я? А если я скажу, что нет, поверишь ли ты?
— Я не верю, что их наняла ты. Думаю, это Вект.
— Ты льстишь мне своим благородством, лорд Иллитиан.
— Это мой долг, леди Кселиан.
— Я чувствую, что надо устроить торжество в честь моей победы. Останься ненадолго и… развлеки меня.
— Сожалею, моя леди, но у нас остался лишь день до набега, и нужно еще много всего сделать… Я вынужден отказаться от этого несомненного удовольствия.
Кселиан рассмеялась и подняла руки к кружащим над ней Разбойникам и геллионам. От стаи оторвались «Яды» и нырнули к ней.
— Тогда торопись, Ниос. Ожидание не приносит ничего хорошего — спроси хоть Крайллаха.
Она немного разбежалась, ловким скачком запрыгнула на пролетающий мимо «Яд» и перемахнула через борт одним стремительным движением. Иллитиан смотрел вслед машине, пока та не исчезла в крепости, потом оглядел кровавый круг, в котором сражались архонты, и спокойно вздохнул. Кселиан и не подумала спросить, не он ли был тем, кто подослал убийц.
Глава 7. КРОВЬ НА КЛЫКАХ И КОГТЯХ
"Вы все — дети судьбы, и у всех вас кровь на клыках и когтях. Не думай, что в глазах вселенной их краткие мушиные жизни менее ценны, чем твоя древняя злоба. Кому известно, кто победит в этот день? Не мне и не тебе. Иди же, жни души, но опасайся копий врага, ибо ты еще не бессмертен…"
— Красная старуха Гекатия герцогу Вилету, из «Отчуждений» Урсилласа
Кабал Белого Пламени контролировал Коготь Ашкери и владел эксклюзивными правами на все восемнадцать километров причальных шипов, которыми делился только со своими союзниками. Живя среди густонаселенных шпилей Комморры, легко было забыть, что город первоначально строился как перевалочный пункт, перекресток Паутины, откуда расходились сотни тысяч путей в различные точки ее плетения.
Рост богатства Белого Пламени был прямо связан с его экспансией по Когтю Ашкери и захватом его доков. Когда Ниос Иллитиан убил своего предшественника и стал архонтом, кабал контролировал только три причала на этом когте. Первым же делом Иллитиан принялся уничтожать или присоединять меньшие кабалы, контролирующие причальные шипы рядом с его собственными. Логика была проста. Огромный мегаполис неустанно поглощал ресурсы, и каждый день тысячи судов выгружали награбленное добро, чтобы утолить его голод. Завладев всего лишь малой долей портовых сооружений города, Иллитиан обеспечил непрекращающийся поток богатств в сундуки Белого Пламени.
Обычно Коготь Ашкери кишел работорговцами, купцами и даже редкими ксеносами, которые платили за право входа в Темный Город через владения Иллитиана. Но сегодня шипы-причалы были заняты исключительно военными кораблями. Гигантские, похожие на акул крейсеры типа «Пытка» занимали каждый по целому шипу и жадно заглатывали ряды воинов разверстыми пастями. Меньшие фрегаты «Корсар» толклись возле других причалов, загружая торпеды и ударные машины.
Здесь присутствовали корабли многих кабалов, что создавало напряжение, но все пронизывало чувство возбуждения и подъема энергии. Оскорбления и недопонимания, которые становились причиной насилия на улицах Комморры, временно откладывались в сторону. Кабалиты вели себя как никогда спокойно, как будто пришли на званый вечер и не хотели опозориться перед хозяином.
Бок о бок скользя сквозь толпу, Ксагор и Харбир то и дело бросали друг на друга подозрительные взгляды. Они разыскивали корабль архонта Белого Пламени по приказу мастера Беллатониса, который не иначе как из-за извращенного чувства юмора объявил их идеальными кандидатами в напарники. Харбир подозревал, что это и есть наказание за те события в Вольерах. У него руки чесались пырнуть Ксагора в первый же миг, как тот повернулся спиной, но мастер-гемункул очень красочно описал муки, которые должны будут постигнуть того из них, кто вернется без другого. Ксагор принял ситуацию с той же унылой обреченностью, с какой, по-видимому, относился к большей части своей жизни.
— Много кораблей, больше, чем Ксагор когда-либо видел, — пожаловался развалина.
— Высматривай самые крупные, тупица. Архонты на таких летают. Когда найдем большой корабль с белым пламенем на боку, значит, он-то нам и нужен.
— Да, да. Совершенно очевидно.
Иллитиан смотрел на приготовления с мостика своего флагмана, древнего корабля со славным именем, которое на языках низших рас звучало бы примерно как «Невоздержанный Ангел». Девятая Хищница прибыла в полной силе, их можно было легко узнать по приметным узорам в виде перьев, украшающим истребители «Острокрылы» и бомбардировщики «Вороны Пустоты», которые влетали в открытые ангары кораблей. Номинальный предводитель набега Маликсиан Безумный находился на борту собственного корабля, «Смертельного Удара», и с нетерпением ожидал отбытия. Один из крейсеров, сияющий поблекшим величием ушедших эпох, принадлежал Вечному Царствию. На его борту скрывался Морр, командующий в отсутствие своего израненного господина. Как и обещала Кселиан, восстановление Крайллаха оказалось медленным и мучительным. Он прислал сообщение из регенерационного склепа, практически умоляя, чтобы ему позволили принять участие в захвате миропевца, при условии, что он тоже получит от этого пользу. Рядом с «Корсарами» Иллитиана, защищенными черными панцирями, держались эсминцы Кселиан с резкими контурами и крыльями, загнутыми словно крюки. Корабли целого сонма меньших кабалов втискивались, куда могли.
Несмотря на то, что приготовления шли, как полагается, Иллитиан ощущал недовольство. Воины всходили на борт, заряжались орудия, военная составляющая набега постепенно собиралась с обычной эффективностью, которую комморриты демонстрировали всякий раз, когда шли на охоту за рабами. Но набег был, по сути, ширмой и не представлял никакой важности по сравнению с истинной миссией — пленением миропевца. И вот эта часть плана развивалась совсем не так, как надо.
Иллитиан повернулся и заново осмотрел разношерстную компанию тех, кто вызвался участвовать в его предположительно секретной миссии.