Путь гладиаторов

Ружникова Ольга

— Замолчите!..

— Убирайтесь, Леон. И не вздумайте просить помощи у Ива Криделя. Если замараете его имя — у ваших преступлений добавится свидетелей. Это я обещаю.

— Кто вы?! Вы и ваши… знакомые?! С чего вы взяли, что я вам поверю?

— Я тот, кто знает, что по вам плачет плаха, ваша светлость. Этого довольно. Прощайте, лорд.

Дарлен легким полувоенным движением поднялся с кресла. Кем он был — прежде, чем стать дядиным секретарем?!

Всё так же лениво секретарь продефилировал мимо Леона. И без дальнейших слов покинул комнату. Не забыв захлопнуть дверь. Резко, но без малейшего лишнего шума.

3

Даже

свадьба на стене сегодня веселее. А жених вообще будто подмигивает с гобелена. Не иначе — первую брачную ночь предвкушает.

Ирия усмехнулась. Вот что бывает с мрачным кабинетом — если добавить свечей. И гобелен приветливее, и камин — ярче и жарче.

А на большом блюде сочится золотистым жиром горячий гусь в румяных яблоках. И уж он-то поднимет настроение любому. Не хуже, чем жениху на гобелене…

— Надо было перекусить перед ужином, — усмехнулся старик. Ехидно любуется, как «племянница» радостно впилась зубами в гусиную ногу.

А сам с явным удовольствием принялся за другую.

— Это вы могли перекусить! — фыркнула девушка. — А меня ваши мегеры в корсет запихнули. С раннего утра. Поешь в нём, как же!

— Бедный наш гость! — вдруг совершенно искренне и совсем молодо рассмеялся Ральф Тенмар. Отпивая приличный глоток вина. — Ты ему своим птичьим аппетитом всё удовольствие испортила.

— Ага! — Сейчас, когда визит незваного гостя позади, вспоминать его лицо — удивительно весело. — Только мне-то как удовольствие портилось. Там на столе столько всего вкусного было… Кстати, теперь знаю, откуда у дам берется упомянутый вами «птичий аппетит».

— И откуда же? — ухмыльнулся герцог.

— А вот напяльте корсет — и сами узнаете! — Ирия едва удержалась, чтобы по-девчоночьи не показать язык. Совсем не подобающим аристократке образом.

Старик сегодня непривычно весел и прост в общении. И «племянница» с удовольствием ему подыграла.

Но увы — разговор отлагательств не терпит. Всё, что выболтал Алан, пора передать названому дяде. И по возможности — подробно.

— И что ты из этого поняла? — поинтересовался герцог. Подливая вина ей и себе.

— Эйда не у Ревинтера. Она ему нужна, и он ее ищет.

Лицо старика осталось бесстрастным. Бледным и спокойным. Как на большинстве его портретов.

— Если ее выкрал не Ревинтер, то кто?

— Кто угодно, — старый дракон явно ответил, не раздумывая.

Готовился сказать именно это? Осведомлен больше, чем говорит?

— Возможно, там, где ты скоро окажешься, будет больше возможностей узнать это.

— И где же? — безмятежно улыбнулась Ирия. Гадая, не вернулись ли они к началу отношений? И успеет ли она дотянуться до ножа? Вдруг понадобится?

— Я умираю, Ирэн.

Вот те раз…

— И до сегодняшнего дня я полагал, что у меня больше времени. Мой врач говорит, приступа можно ожидать в любой день или ночь. В прошлом году я едва не умер, Ирэн. В этом — умру. И не спорь. К моменту моей смерти тебя здесь быть не должно.

Вновь полнятся бокалы. Темный рубин пенится в прозрачной хрустальной тюрьме.

Руки Ральфа Тенмара не дрожат. Ничуть. Этот крепкий как дуб старик — смертельно болен? Знает ли Катрин?..

— Знает, — словно прочел мысли Ирии герцог. — И ей будет очень тяжело остаться одной. Но я по вполне понятным причинам не прошу тебя скрасить ее старость. Разве что потом — если наступят лучшие времена. И если ты сама захочешь… А сейчас выслушай меня! — оборвал он сам

себя. — Не знаю, что на самом деле связывало тебя с Анри и связывает ли еще. Катрин считает — да, ты утверждаешь — нет. А истина, возможно, посредине. Время течет как река, Ирэн. Ничто не остается неизменным. Я сам хотел бы видеть тебя женой Анри и герцогиней Тенмар — в будущем. Но это решать тебе и ему — если переживете всё, что выпадет на вашу долю. И если захотите связать судьбу друг с другом. Собственно, я бы отдал тебя за любого из моих законных сыновей, Ирэн. Но ни одного из них рядом со мной нет. Поэтому тебе предстоит самой выбрать дальнейшую жизнь. За то время, что мне осталось, я могу устроить тебе брак с любым из холостых баронских сыновей — моих вассалов. Ни одного неженатого барона — достаточно молодого, чтобы ты могла им управлять, — в моём герцогстве нет, Ирэн, ты уж прости. Или я могу отправить тебя в Лютену. В качестве придворной дамы Алисы Ормхеймской, урожденной Марэ. Тоже, как помнишь, моей племянницы. Алиса почти не бывает в королевском дворце и не устраивает приемов. Тебе не придется видеться с Бертольдом Ревинтером. И всё же эта дорога — опаснее. Выбирай, Ирэн.

Как странно играют в его глазах золотые блики. Стирают старость. Свечи обманчивы — показывают то, чего давно нет.

Светлое золото — цвет янтаря. Если заглянуть в янтарный камень — в нем отразятся страны, давно стертые с карты неумолимым временем.

Жаль, что ты умираешь, Ральф Тенмар.

Никогда Ирия не думала, что станет о нем жалеть, но вот теперь… И хорошо, что она не попала в этот замок на поколение раньше. Нет риска совершить по отношению к Катрин чудовищную подлость. И даже не из любви, а… от одиночества. И из стремления забыть Всеслава.

Пожалуй, сейчас понятно, откуда взялись легенды о драконах, похищающих прекрасных юных дев. Стоит только вспомнить герб Тенмаров…

Обман свечей на краткий миг заставляет забыть о времени. Как красив был когда-то старый герцог — судя по портретам…

Странно, что когда Ирия встретила в Лиаре Анри — измученного многодневной скачкой, измотанного каждодневными боями, толком не спавшего много недель, с ног до головы в своей и чужой крови, — вообще не разглядела в нем красоты. Пока не увидела портрет в замке…

Почему Ирия не влюбилась в Анри? В героя, что пришел ее спасти? В действительно благородного человека?

Почему — Всеслав?

— Сколько у меня времени?

— Пока не кончится это вино и не догорят угли в камине. На выбор должно быть время — ибо плата за любое решение высока. Выбирай.

Свитки Судьбы. Есть выбор — и нет. Можно ступить лишь на одну из заранее определенных дорог. Но в твоей власти шагнуть туда самой, а не ждать, пока поволокут.

Баронский сын? В тени отца. Кто помешает тому после смерти сеньора отдать невестку властям?

И кто помешает бастарду герцога — тому, кто хапнет титул, — найти ее и разоблачить? Особенно барону Гамэлю. Этот вдобавок к корысти жаждет еще и мести.

Но и первого мотива для большинства довольно, чтобы предать даже близкого родственника — не то что постороннего. А «Ирэн Вегрэ» удачливому герцогскому бастарду и искать не придется. Она останется в его владениях.

Герцог — дурак? Нет, очень умен. Значит — не предложил бы выбор, где один из путей заведомо ведет в никуда.

Ирия залпом выпила бокал. Горько. Ничего — сладко уже будет вряд ли. Вся сладость осталась за восстанием и Ауэнтом. Не говоря уже о монастыре!