Путь хранителя
Шрифт:
Разбудил меня невозмутимый голос Ларса над самым ухом:
— Ваше сиятельство, к вам гости. Господа…
Я отмахнулся и натянул одеяло на голову, повернувшись спиной. Забренчала посуда, кто-то орудовал среди еды, хмыкая.
— Ну вот, гулянку устроили, а нас не позвали! — послышался недовольный голос Ростовского. — А господа знают толк в развлечениях. Из Астории поляну то накрыли.
Княжич явно от зависти потерял обычную высокую речь, перейдя на жаргонизм. Я неохотно приоткрыл один глаз и обернулся, выбравшись из укрытия. Семён маячил за спиной Сани с обидой в глазах.
Дальше,
Ларс вежливо поинтересовался, как его представить, на что малец гордо шмыгнул носом и объявил:
— Мишута не вашего ума дело.
Камердинер с непроницаемым лицом повторил и жестом пригласил присоединиться к нам. Я посмотрел на всю эту толпу, зевнул и заказал всем завтрак. Проснувшийся Герман тут же потребовал икры и шампанское, получил подзатыльник и решил ограничиться только икрой.
Пока все просыпались, умывались и устраивались, Ларс сварил кофе, напомнил про найм повара и горничных, но утренний напиток подал с видом королевского придворного. Миха расстроился пустому холодильнику и с сомнением смотрел на блюда высокой кухни, которые нам привезли.
Но от вида приготовленных на гриле баварских сосисок растаял и принялся их уминать со скоростью, неожиданной для такого щуплого парнишки. Карл глядел на пацана со смесью уважения и умиления.
— Какая сегодня прекрасная погода, — сыто щурился на солнце и голубое небо Ростовский. — А не отправится ли нам, господа, на морскую прогулку? Яхта нашей семьи полностью в нашем распоряжении.
— И порыбачить можно, — с готовностью согласился Карл, как раз доедая немаленькую рыбину холодного копчения.
— Ну, если хочешь конечно, — не очень прикипел к такой идее княжич. — Но в Финском осетра ты не выловишь.
— Да ну не в этом же дело! — у здоровяка загорелись глаза и он было хотел прочитать нам лекцию про смысл рыбалки, но его грубо прервали.
На борт влетел Глеб, ловко обошел метнувшегося к нему камердинера, затормозил у нашей царской поляны и навис, уперев руки в бока, возопив:
— Ну и какой бездны вы творите? Отмечаете очередной поджог, ироды?!
Вот про сожженный дом ведьмы я как-то и позабыл, замечтавшись о морском бризе, скоростной яхте и дне без происшествий. Герман поперхнулся икрой, Карл застыл с поднесенной золотой вилкой, а княжич с Семёном непонимающе переглянулись.
Наставник гневно раздувал ноздри и переводил взгляд с одного на другого, ища главаря и главного виновника. День снова переставал быть томным…
Глава 11
Есть две стратегии поведения при обвинениях от начальства. Делать виноватый вид и молча со всем соглашаться, сразу и без споров. И противоположная, то есть изображать недоумение и даже немного возмущения. Или просто тупить, что сильно раздражает, но сводит на нет все попытки вразумить или воззвать к фактам и логике.
Участники ночного погрома единодушно выбрали вторую стратегию, как самую рабочую.
— Какой поджог? — искренне удивился
Я мысленно поаплодировал его актерскому мастерству и порадовался, что граф задал этот вопрос первым. Ему то и прилетело.
— Ах, какой поджог? — Глеб закатил глаза, картинно схватился за сердце, но переигрывать ему быстро надоело, так что он тут же вернулся в исходное, злобное состояние: — Ну давай поиграем, адепт. Сегодня ночью на ганзейском острове сожгли дом, по данным обители, принадлежащий особе, запятнанной в нехороших делах. По данным Ганзы это, конечно же, милая и законопослушная женщина. По удивительному стечению обстоятельств, незадолго до пожара поблизости были замечены храмовники.
Вот тут то екнуло у меня, с моей косой быть неприметным довольно сложно. А мы там неслись с оружием, не особо скрываясь. Герои, чтоб нас.
— И? — не сдавался граф, хлопая ресницами. — С чего вы взяли, что это были мы?
Молодец, выбранную линию поведения нужно держать до последнего. Вот только…
— Да вашу ж мать! — монах сорвался на крик, не выдержав. — У вас все рожи обожженные, придурки!
Ожоги от магического пламени уже стали заживать, но тут наставник был прав. Мы втроем являли удивительную картину, которую объяснить было нелегко. Глаза Германа забегали в поисках зацепки для оправдания, я почесал затылок и выдал:
— Так это мы неудачно мангал ночью разжигали. Переборщили с жидкостью для розжига…
В конце концов, насколько я помнил, отправиться на путь возмездия было моей идеей. А граф и без того настрадался. Глеб моему вмешательству обрадовался настолько, что от прилива эмоций подпрыгнул.
— С какой жидкостью вы переборщили, мы ещё поговорим! А вот разожгли вы очень удачно!
Семён с Саней продолжали удивленно наблюдать за нашей перепалкой, как и Миха. Впрочем, уплетать при этом еду пацан не забывал. Ещё и под шумок упер из под самого носа у графа банку с икрой. Макнул в неё сосиской, откусил, поморщился, хмыкнул и макнул снова, пожав плечами.
Герман, к счастью, такого обращения с деликатесом не заметил, потому что Глеб вышел на наивысшую громкость, раскрасневшись от натуги.
— Каааак? — орал монах, энергично размахивая руками. — Как так у вас получается то? До самого утра потушить не могли, три бригады вызвали, пока не дошло, что дело непростое. Да каких демонов вас понесло туда? Зачем, за что? Ганзейцы только успокоились! Ох…
Монах снова схватился за грудь, на этот раз всерьез. Мы все повскакивали и принялись неуклюже помогать, усадили, толкаясь, мужика на подушки и подали попить. Глеб сделал глоток и тут же выплюнул, поперхнувшись.
— Ещё и шампанское с утра пьете!
Я лишь вздохнул, взглянув на Германа. Граф всё же умудрился заказать утренний напиток аристократов. Впрочем, с его проблемой я бы тоже не побрезговал простым способом облегчить тоску. Но посмотрел осуждающе.
— Ничего мы не поджигали, — уверенно заявил я, нюхая поочередно напитки в поисках простой воды.
Будь реальные свидетели, могущие нас опознать, монах с такого козыря и начал бы. А раз разговор сразу разошелся на повышенных тонах, то значит доказательств не было.