Путь хранителя
Шрифт:
Так что отдал две монеты молча, хотя внутренняя жаба вовсю орала свои мерзкие песни и чуть не лопнула. Целое состоянии перекочевало в руки короля, отчего он немного оживился и воспрянул духом.
Да настолько, что велел подать то ли очень поздний ужин, то ли очень ранний завтрак, пока мы ожидали его человека, отправленного за планами ганзейской части подземелий. Смотрел при этом на меня Артур испытующе.
Тоже проверял, стану ли я угощаться без страха быть отравленным. Провоцировал, но ему это не удалось. Мне яды были не страшны, но есть одному под голодным
Так что я вежливо и настойчиво отказался. Хотя измученный организм требовал как минимум тушу зажаренного мамонта. Сидел и урчал животом с невозмутимым видом, пока прислуга накрывала царский стол.
Ароматы пищи сводили с ума и я потихоньку зверел, едва перенося это явное издевательство, судя по еле заметной усмешке Артура. Ладно, пусть лучше его мстительность выражается в таком виде. Такое я в силах пережить.
Бумаги принесли, когда монарх вдоволь насладился моими мучениями, опустошив тарелки и блюда. На его аппетит эта не самая приятная ночь никак не повлияла. Нет у злодеев совести, что тут сказать…
Также я получил адрес и ключи от подходящего под склад места и заверения в том, что требуемое снаряжение и техника будут доставлены туда в самое ближайшее время. О чем мне сообщат отдельно.
Выбирались из катакомб и ехали на баржу мы с Германом молча. Я удерживал последние силы и сознание, а граф ушел в себя. Но, судя по выражению лица, думы его не были грустные и безысходные. Парень переваривал произошедшее, отойдя от первых эмоций.
Смотря на неудачливого воздыхателя, я окончательно перестал на него злиться. Пусть глупость его благородного порыва, чуть не стоившего нам жизней, меня и взбесила.
Но потом я вспомнил свою горячность в молодости и обостренное чувство справедливости. И заблуждение, что одним желанием могу свернуть горы. Парня и без меня приложило реальностью, если дружит с головой, начнет думать. Чем он, похоже, уже и занялся.
— Держи, — протянул я ему одну монету, когда мы оказались на борту. — И не дай боги тебе ею воспользоваться когда-нибудь.
Всё таки без его помощи мы бы не выбрались из клетки. И часть награды, пусть и не равную, он заслужил. Другая же сигма ушла на оплату подготовки к выуживанию ведьмы из укрытия.
— Обещаю, Илья, что не стану пользоваться этим без самой крайней необходимости, — серьезно заверил меня оракул, сжимая монету в руке. — И спасибо тебе за… всё. Для меня будет огромной честью принести тебе кровную клятву верности, друг, — он прижал руку к сердцу и склонил голову.
Ну ничего себе его проняло. Кровная клятва фактически делала его моим подданным, если не вечным слугой. Я так обалдел от его заявления, что так и стоял истуканом, не зная что сказать.
Отказ от подобного означал позор, пятном ложащимся на весь род, а не только на отвергнутого. Выбора у меня особо не было, но вот сомнений — хоть отбавляй.
— Герман, давай сначала всё таки решим твою проблему, — попытался я вразумить его. — Я… тронут твоим доверием, но кажется ты принимаешь столь важное решение немного поспешно.
Граф вскинул голову, его глаза гневно загорелись, а спина гордо выпрямилась. Голос его зазвенел среди ночной тишины:
— Илья, я понимаю, что произвожу впечатление легкомысленного и, возможно, временами наивного человека, но такими словами не разбрасываются. В чём я прекрасно отдаю себе отчет, как и обо всех последствиях и ответственности. Я знаю, что ты не желаешь меня оскорбить, но не сомневайся в том, что я хорошо обдумал это.
Честь, верность, отвага. Сколько ещё дорогостоящих для шкуры идей блуждает в этой благородной башке? Но парень был предельно серьезен и решителен. Даже выглядеть стал взрослее, приняв такое решение.
Так что клятву я принял. Герман, как отпрыск великого рода, был отлично подкован в таких вопросах и слова, закрепляющие обещание, знал. Как и порядок действий. И, будучи оба одаренными, мы не нуждались в участии служителей и специальном ритуале в храме.
Над нашими головами сияла полная луна, кровь из рассеченных ладоней капала на палубу, пока мы сжимали руки и произносили слова. Он клялся, я принимал. Незнакомый резкий язык вызывал странные ощущения. Казалось, вот-вот, и я пойму значение.
Когда мы закончили и наступила тишина, меня вдруг накрыло жаром. Кровь, проливаемая сегодня столько раз, забурлила. А перед глазами замелькали сцены чужой жизни. Незнакомые лица и места проносились с огромной скоростью, уходя в какие-то древние времена с крепостями и деревянными срубами. Леса, реки, горы, многолюдные и уединенные места.
Словно столетия пронеслись за несколько секунд, чуть не сводя с ума частотой сменяемости. От этого безумного калейдоскопа меня повело в сторону и я почувствовал, как рукопожатие разомкнуто, а меня удерживают крепкой хваткой.
Я вернулся в реальный мир и увидел перед собой обеспокоенного графа, тут же спросившего:
— Ты в порядке?
— Что ты видел? — прохрипел я и задышал глубоко, восстанавливая сбившееся дыхание.
— В смысле? — не понял граф вопроса. — Ты что-то увидел? У тебя были видения?
— Да вот хрен пойми, что это было. Люди какие-то и…, — я запнулся, выцепив яркий образ из памяти. — Лиса. Точнее лис, огромный белый лис и он…
Я снова заткнулся, поняв, где я видел подобное. И что я видел духа-хранителя рода.
— На нашем гербе белый лис, Илья, — опередил меня Герман, часто моргая. — Так с очень давних времен повелось. Прадед говорил… Впрочем, неважно.
— Это был дух-хранитель вашего рода? — я сам озвучил то, что не решился сказать оракул.
— Откуда ты… — обалдел он, уставившись на меня расширенными глазами, в которых тут же загорелось озарение. — Дух… Так вот какого духа я видел у тебя? Илья, это же невозможно! У тебя есть дух-хранитель? Но это… Но это…
Теперь его пошатнуло и я, в свою очередь, подставил плечо. Многовато для парня откровений за одни сутки. Которые, к тому же, ещё не кончились.