Путь истребителя
Шрифт:
– Заглянем?
– Можно. Только осторожно, сам знаеш,ь как к нам местное население относится.
– Помню, рассказывал.
В принципе куда идти, было все равно, в той стороне тоже встречались отдельные хутора и деревни.
– Пошли.
Шли мы осторожно, замирая от каждого шума или подозрительного шевеления. Дорога показалась неожиданно, обойдя малинник, мы вышли на хорошо езженную
лесную дорогу.
– Ты про нее ничего не говорил, - удивился
– Когда я тут был в прошлый раз, ее не было, да и сам посмотри, недавно накатали.
– Зачем, как думаешь?
– Может склады, какие тут понастроили? Откуда я знаю?
Тут наше внимание привлек гул авиационных моторов, подняв головы, мы стали искать источник звука.
– Вон инверсионные следы, - показал Степка в сторону большого облака, рядом с которым было несколько длинных белых стрел.
– 'Тройки', далеко идут.
– Почему ты так решил?
– Вылетели затемно, смысл сейчас? Значит, над целью будут ночью. Стемнеет через час, получается куда-то в Германию, ну накрайняк в Польшу.
– Понятно.
– Раз... два... семь... одиннадцать... Пять звеньев.
– Почти две эскадрильи, - пробормотал Степка: - Почему не полк отправили?
– А это и есть полк. Не забывай поставки новой техник для замены выбывшей в боях, да и летного состава тоже, не так быстро как тебе кажется. Бывает в
полку и десять машин. Этот еще достаточно боеспособный полк.
– Тебе виднее.
– Почему виднее, я просто знаю. Пошли, надо затемно уйти подальше.
Буквально в двухстах метрах дальше мы обнаружили обломки самолета.
– Чей?
– жадно спросил Степка.
Судя по тому, как он быстро стал протискиваться в салон, пока все не осмотрит не успокоиться. Турист.
– Да наш. ТБ-три. Давно лежит, с сорок первого не меньше. Вон уже зарос весь.
Я обошел и осмотрел смятую кабину. Судя по зарастающей просеке его сажали.
– Кабина всмятку, тел нет, - слышался изнутри Степка.
– Один снаружи, вернее костяк. Кобура пустая, документов нет. Кто-то тут до нас побывал, - ответил я вставая, у моих ног лежал скелет в летной форме.
Подошедший сзади Стёпка, наклонился и отодвинул ворот комбинезона. На истлевшей гимнастерке сверкали рубинами лейтенантские кубари.
– Младший лейтенант... Кто это его так?
– Звери, насекомые...
– ответил я рассеянно, - пошли, у нас не осталось времени. Смотри, как быстро темнеет. Нужно к реке идти, там и еды добудем, а
если повезет то и лодку.
– Идем... Ха, все-таки не зря мы сюда провалились.
– Почему?
– А ты представь,
– Там две лодки, дернешь за веревочку, в секунду надуются. Но ты прав нужно лодку найти, с нее удобно груз поднимать, только хорошую, плоскодонку,
чтобы по болотам на ней можно ходить было.
Мы повернули и направились параллельно болоту, я знал, что дальше в него вливается река, и есть несколько прибрежных деревень.
До темноты мы понятное дело не успели, стремительно стемнело, и нам пришлось искать место для ночлега. Идти ночью в лесу опасно, можно в темноте
свалиться в овраг или наткнуться на ветку.
Разбудили меня близкие голоса, почти сразу почувствовал прикосновение к плечу. Осторожно открыв глаз, увидел сонного Степана, который приложив палец к
губам, глазами показал куда-то мне за спину.
– Кто?
– одними губами спросил я, приготавливая оружие к бою.
– Не знаю, сам только проснулся, - так же тихо ответил он мне. 'Беретта' уже была у него в руке.
Место для ночевки мы выбрали в ельнике, с трудом наломав лапника, и сделав подстилку, устало свалились на импровизированную постель. Сил хватило только
чтобы пожелать друг другу спокойно ночи. О часовом даже речи не шло. Во-первых, устали. Во-вторых, лежанка была под большой елкой. Ее лапы-ветви в виде шатра
скрывали нас от чужих глаз. В-третьих, да кто тут ходит? Выяснилось, ходили.
– Тихо не шуми, ждем, когда они уйдут. Мы не знаем, кто это и сколько их, - велел я.
Степан молча кивнул, неровно поглаживая затворную раму пистолета. Положив свою руку поверх его, молча отрицательно покачал головой.
Мы были хоть и близко от беседовавших, но разобраться на каком языке идет разговор не могли, различимы были только интонации. Судя по ним, кто-то
перекидывался ленивыми фразами, второго было плохо слышно, он просто поддакивал, больше говорил первый.
Все стихло через час, разговор прервался, всхрапнула лошадь, и послышался скрип несмазанного тележного колеса.
– Деревенские?
– спросил Степка, как только все звуки стихли.
– У немцев тоже лошади есть и телеги, - отрицательно покачав головой, ответил я: - Стихло, выбираемся.
Оказалось, край ельника упирался в большую поляну, которую пересекала дорога.
– Что они тут делали то?
– Я кажется понял. Смотри тут яичная скорлупа и разные огрызки, завтракали...
– сглотнув наполнившую рот слюну, с чувством добавил: - Сволочи!