Путь к Дюне
Шрифт:
Харконнены владели правом добычи всех листовых алмазов на малонаселенном Хагале. Самая крупная шахта занимала целый каньон. Пирс вспомнил первое свое впечатление от солнечных лучей, пляшущих по сверкающим, как стекло, скалам и преломляющихся в призматических кристаллах. Никогда в жизни до этого не приходилось ему видеть такой красоты.
Скалистые склоны гор были покрыты листовыми алмазами, а периметр отмечен слоями сине-зеленого кварца, неправильной формы рамкой окружавшего прекрасную картину. По склонам ползали управляемые людьми машины, похожие на толстых серебристых насекомых. Никакого искусственного интеллекта здесь не применяли, поэтому производство считалось
Отыскав оптимальное место на обрывистом склоне скалы, шахтовая машина с помощью присосок фиксировалась на месте и принималась вырубать листовые алмазы, направляя на слой звуковые волны в резонанс с собственной частотой листа в определенной точке разлома. Зажав листы специальными захватами, машина затем спускалась в зону погрузки бриллиантов.
Процесс был достаточно производительным, но иногда звуковые удары ломали вырезанные листы. Правда, когда Пирс начал выплачивать рабам долю от прибыли, число такого рода неприятностей резко уменьшилось; видимо, рабы стали осторожнее, когда у них появился определенный материальный интерес.
Наблюдая за работой на Хагале, Пирс пришел к мысли о том, чтобы дать командам невольников работать без типичных харконненовских ограничений и мелочного надзора. Хотя некоторые рабы с удовольствием приняли эту программу стимулов, несколько проблем все же возникло. Когда надзор ослаб, рабы начали убегать; другие начали отлынивать от работы и лениться, нарушая график добычи. Некоторые просто сидели и ждали, когда им скажут, что надо делать. Вначале производительность труда упала, но Пирс был уверен, что со временем она достигнет прежнего уровня, а потом и превзойдет его.
Однако до того, как его замыслы воплотились в жизнь, на Хагал с неожиданным визитом прибыл отец. Ульфа Харконнена не интересовали творческие замыслы гуманитарных улучшений, если они приводили к сокращению добычи алмазов…
Родители были вынуждены оставить младшего сына Ксавьера на Салусе у одной приятной и старомодной супружеской пары.
— Я содрогаюсь при одной только мысли о том, что вышло бы из мальчика, если бы они его воспитывали. Эмиль и Люсиль Тантор совершенно не умеют быть строгими.
Пирс подслушал, зачем его склонный к манипулированию другими людьми отец оставил сына у Танторов. Поскольку стареющая чета была бездетной, коварный Ульф решил втереться к ним в доверие. Он надеялся, что Танторы со временем оставят свое имение в наследство своему «крестнику» Ксавьеру.
Пирсу была ненавистна манера отца в отношениях с людьми, не важно, были это рабы, аристократы или члены собственной семьи. Это было отвратительно. Но теперь, запертый в спасательной каюте, он ничего не мог с этим поделать.
Программирование делало мыслящие машины непреклонными и целеустремленными, но только жестокость человеческого разума могла породить такую беспощадную ненависть, что ее оказалось довольно для ведения войны на уничтожение в течение целого тысячелетия.
Несмотря на пребывание в очень нежелательном и унизительном рабстве у вездесущего компьютерного разума Омниуса, кимеки — гибрид машины и человеческого разума — очень часто проводили время на весьма своеобразной охоте, ристалищем которой были многие звездные системы. Они захватывали в плен представителей дикого вида людей и отправляли их в рабство в Синхронизированный Мир или убивали от скуки и ради развлечения…
Вождь кимеков, генерал, который для пущей важности присвоил себе пышное и претенциозное имя Агамемнон, некогда возглавил группу тиранов, которые уничтожили и без того пошатнувшуюся и загнивавшую Старую Империю. Будучи по сути безжалостными ландскнехтами, тираны перепрограммировали роботов, заложив в них жажду власти и стремление к завоеваниям. Когда его бренное тело начало стареть и разрушаться, Агамемнон перенес сложную хирургическую операцию — его мозг был извлечен из черепной коробки и перенесен в сохраняющую емкость, которую можно было подключать к различным исполнительным механизмам и к механическим телам.
Агамемнон и его соратники тираны намеревались править в течение многих столетий, но искусственно сделанный агрессивным машинный разум перешел им дорогу, воспользовавшись отсутствием у тиранов привычки к упорному труду. Сеть Омниуса захватила власть над остатками Старой Империи, подчинив себе кимеков вместе с и без того втоптанным в грязь человечеством.
В течение столетий Агамемнон и его былые соратники тираны были вынуждены служить компьютерному всемирному разуму, не имея никаких шансов отобрать у него бразды правления. Главным источником удовольствий для кимеков стало выслеживание отбившихся от общей цивилизации людей, сумевших сохранить независимость от господства машин. Правда, сам генерал кимеков находил этот выход для накопившейся ярости и недовольства абсолютно недостаточным.
Емкость с мозгом была сейчас установлена на быстроходном судне, патрулирующем области, которые были, как известно, населены людьми, подданными Лиги. Шесть кимеков сопровождали генерала. Их корабли приблизились к небольшой солнечной системе. Здесь было мало интересного, но они обнаружили одну, пригодную для жизни людей планету, большая часть поверхности которой была покрыта водой.
И вдруг дальнодействующие сенсоры Агамемнона уловили присутствие еще одного корабля. Корабля с людьми.
Агамемнон увеличил разрешение сенсоров и указал на цель своим спутникам. Соединив свои детектирующие способности, кимеки засекли точные координаты корабля, а Агамемнон различил, что судно — небольшая космическая яхта, сложная конфигурация и стильность контуров которой позволяли думать, что пассажирами были важные персоны Лиги, богатые купцы… а может быть, даже щеголеватые надменные аристократы — самая приятная добыча из всех.
— Это как раз то, чего мы ждали, — сказал Агамемнон.
Корабли кимеков скорректировали курс и увеличили скорость. Соединенный с машиной специальными проводящими нервные импульсы стержнями мозг Агамемнона управлял машиной непосредственно, это был не пилотируемый корабль, а хищная птица, выследившая свою беспомощную жертву и неумолимо сокращавшая расстояние до добычи. Кроме того, на корабле были и ходильные боевые формы, которые кимек использовал для сухопутных сражений.
Первые выстрелы кимеков явились для команды яхты полнейшей неожиданностью. Обреченный пилот едва ли имел в своем распоряжении время для маневрирования и отступления. Он не мог уклониться от неравного и безнадежного для него боя. Кинетические снаряды ударили по корпусу яхты, вывели из строя один из двигателей, но неожиданно мощная броня яхты защитила ее от более серьезного разрушения. Кимеки пролетели мимо человеческого корабля и на этот раз выпустили в него разрывные снаряды. Яхта завертелась на месте. Она осталась невредимой, но системы ориентации были выведены из строя.