Путь к Порогу
Шрифт:
Грев, прикрывая Раха, отбивал мечом судорожные броски длинного и гибкого змеиного тела, покрытого неисчислимым множеством острейших рогов разных размеров и конфигураций, а Рах, укрывшись за спиной товарища, торопливо договаривал Секущее Слово Оома — и пальцы болотника точно росли, наливаясь ярким желтым светом. Забрало со шлема Грева было срезано ударом одного из рогов, лицо заливала кровь. Рука, которой он удерживал щит, заметно подрагивала, когда удар приходился на щит, кровь густо брызгала из-под щита. Последнюю строфу заклинания Рах прокричал. Грев, услышав, отскочил назад, и Рах нырнул вперед, вытянув руки. Длинные и кривые желтые светящиеся когти, выросшие на пальцах болотника, за один взмах рассекли тварь на
Отчаянно завизжав, опрокинулся Зубастый Богомол. На мгновение место схватки окутала ватная тишина. Потом затрещали вокруг синие всполохи, и над головами болотников заметались стаи Мороков. Голова Кая закружилась, но не очень сильно: видно, в его Белом Обереге осталось еще немного энергии.
— Клин! — тяжело дыша, выкрикнул Герб. — Не разрывая строя — вперед! Скорым шагом!
Усы и борода старика были выпачканы кровью: алой, человеческой — своей — и пурпурно-черной кровью твари.
Герб снова пошел первым. За ним поспешил Кай. Каждый сустав его мучительно ныл, но подвижность тела, кажется, пока не снизилась. Грев двигался с большим трудом, но Рах, идущий последним, не пытался помочь ему: нельзя было ослушаться приказа, нельзя было разрушить строй — он понимал это, как понимал и сам Грев.
Клубы тумана распахнулись точно ворота, выпустив жуткую, гротескную до фантастичности фигуру. Тварь была просто невероятных размеров, передвигалась она на двух толстых, бревноподобных лапах, словно человек. Передних лап не было вовсе, а над кожистым мешком головы кружились-метались существа, напоминавшие бескрылых летучих мышей. Впрочем, эти «мыши» самостоятельными существами не являлись: связанные с головой твари длинными усиками-пуповинами, они были ее глазами — покрытыми шерстью шарами, окруженными, будто ресницами, вращающимися кривыми костяными лезвиями.
Тварь эта имела имя — Пучеглаз. В радиусе нескольких шагов вокруг нее корявые деревца согнулись к земле еще больше, древесная кора закипела, ветви вязкими струями потекли вниз. Кай почувствовал, как кожу на лице стянуло невидимыми обжигающими нитями. Он открыл рот, чтобы глотнуть воздуха, но в гортань будто рванулся жидкий огонь. В глазах парня потемнело.
Герб, от доспехов которого повалил пар, поспешно отпрыгнул назад, едва не сбив с ног Кая. Старик перебросил меч в левую руку, на которой был укреплен щит, а правой сорвал с пояса сухой рыбий пузырь, где плескалась ядовито-синяя жидкость. С тонким треском пузырь лопнул под его пальцами, жидкость мгновенно испарилась — и воздух немедленно посвежел.
Кай и сам не понял, как оказался на земле. Кажется, он на какое-то время отключился. Когда же пришел в себя, вокруг кипела схватка. Герб отбивался огненными плетями от невесть откуда взявшейся стаи рыбо-псов. Проломленный щит и меч, раскрошенный челюстями тварей на множество обломков, валялись под его ногами. Плети при попадании в тварей вспыхивали снопом оранжевых искр, вырывая из тел рыбо-псов куски вонючего мяса.
Теперь Pax защищал Грева от налетавших с невероятной ловкостью глаз Пучеглаза. Вращая мечом с такой скоростью, что трудно было заметить клинок, болотник отбивал от себя и от товарища шерстяные шары, отсекал костяные «ресницы». Когда ему удавалось пронзить мечом глаз, тот взрывался фонтаном слизи и бессильно повисал на подергивающемся усике. Перерубить усики Pax не пытался, он знал об их прочности — болотники плели из них кольчуги. Грев, скорчившись на земле, читал заклинание.
Кай поднялся на ноги и снова упал. Вовсе не усталость терзала его. Магическая защита парня очень ослабла — магия тварей из-за Порога вытянула из него все силы. Но надо было встать — Pax явно не справлялся. Пока он парировал удары, но надолго его не хватило бы — тварь была много сильнее.
Вот треснул его щит: костяные «ресницы» выломили
Кай бросился к Раху, но Грев опередил его. Морщась от боли в раненой ноге, рыцарь содрал с себя ремень и скоро перетянул кровоточащую культю. Герб в последний раз взмахнул огненными плетьми. Последний уцелевший рыбо-пес упал в грязь с развороченным хребтом.
Плети тут же угасли. Шатаясь, Герб подошел к связке мечей и выдернул себе один. Потом подобрал треснувший щит Раха.
— Клин… — хрипло выговорил старик. — Вперед! Не останавливаться…
Кай глянул в лицо Герба и закусил губу. Борода рыцаря, всегда аккуратно подстриженная и причесанная, теперь была всклокочена и черна от крови и грязи. Под левым глазом тянулась глубокая рана с драными краями, а вместо правого глаза чернела пульсирующая кровью пустота. «Сегодня мы все погибнем», — вдруг ясно понял Кай.
Они снова выстроились клином и снова двинулись в путь. Отравленное магией тело отказывалось подчиняться Каю. Чтобы просто идти, требовались чудовищные усилия воли. Как еще передвигались израненные Pax и Грев, он просто не представлял. Но когда налетела стая Крылатых Гадюк и надо было драться, Кай дрался. Он не думал о том, каким образом у него это получалось. Отвага смерти заполнила его душу, и он просто делал то, что было нужно. Рыцари рубились с тварями мечами, так как арбалет Раху пришлось бросить: нести с собой что-то еще, кроме мечей и щитов, уже было не по силам ни одному из уцелевших болотников.
Крылатые Гадюки сорвали со спины Кая плащ и глубоко пропороли левое плечо, сильно помяв наплечник и полностью оторвав пластины, защищавшие предплечье. Рах сильно ослабел, Греву пришлось прикрыть его своим телом, и он сам попал под смертоносные когти. Одна из летучих тварей подняла Грева высоко к черному небу, где рыцарь был в мгновение ока растерзан.
Тогда Кай снова воспользовался особым свистом. Если бы он не сделал этого, они погибли бы все. И на особый свист неожиданно нашлись силы. Страх отпустил Кая. Мысль о том, что он фактически уже мертв, прочно утвердилась в мозгу. Ему оставалось только утащить за собой в могилу как можно больше тварей и этим самым исполнить до конца свой Долг.
До Тихого леса, где начинались земли, расчищенные ближним патрулем, оставалось совсем немного — вот-вот из тумана встанут голые ветви корявых деревьев. Они остановились на несколько мгновений, которые понадобились для того, чтобы Кай полил раны от когтей Гадюки отваром, нейтрализующим яд. Когда он сделал это, в его сердце зародилась надежда на то, что им все-таки удастся каким-то чудом остаться в живых. Всего полчаса ходьбы или даже меньше отделяли болотников от Тихого леса.
Кай отогнал от себя эту мысль, она мешала сосредоточиться на контроле над окружающим миром. И тут кочка впереди шеренги из трех рыцарей вдруг вздыбилась, сбрасывая комья мокрой земли. Массивные желтые бивни блеснули под лунным светом, вспыхнули и завращались красные огоньки глаз, гроздью рассыпанные на широкой морде Серого Горбуна, магия которого молниеносно превращала в серую труху все живое, на что упадет взгляд твари.