Путь к последнему приюту
Шрифт:
С правой стороны от круглой бетонной площадки, на которую приземлился летательный аппарат, простирались бескрайние поля, засеянные какими-то злаками. С левой — нависала ярко-зелёная стена смешанного леса, до которой было порядка семидесяти-восьмидесяти метров.
— Что дальше? — поинтересовалась нетерпеливая Ванда.
— Ничего особенного, — усмехнулся Егор. — Стоим. Ждём. Нас должны встретить…
Через несколько минут из леса вышла женщина в цветастом летнем сарафане — настоящая русская красавица: лет тридцати с небольшим, высокая, стройная, фигуристая, голубоглазая, на её голове была уложена — в шикарную корону — толстая русая коса.
Егор вопросительно взглянул на Лёху, и брат согласно кивнул головой, мол: — «Действительно, вылитая Маринка из нашего прежнего Мира. Очередное «параллельное» пересечение, ничего не попишешь…».
— Здравствуйте, — подойдя, вежливо поздоровалась красавица. — Я — Мария. Радар зафиксировал приземление вашей виманы. Вот, пришла встретить, как то и предписано должностными инструкциями…. Только, вот, не было никакого предварительного сообщения о вашем визите. Поэтому — попрошу представиться.
— Граф Петров, — солидно отрекомендовался Егор. — Старший Ангел Третьего департамента Тайной Канцелярии Двора Его Императорского Величества, — протянул светло-жёлтую бляху со скачущим куда-то всадником.
— Это меняет дело, — по-армейски вытянулась в струнку женщина. — Жду, господин Старший Ангел, ваших приказаний!
— Нам необходимо перебраться через границу. До шведского «опорного пункта» Третьего департамента.
— Когда?
— Срочно. Чем быстрей, тем лучше. Желательно — прямо сейчас.
— Следуйте за мной…
Они шли по краю ржаного поля, изредка обходя кучи и кучки больших и маленьких округлых камней.
— Что это за камни? — оживился любопытный Лёха.
— Обычные камни, — не оборачиваясь, ответила Мария. — Тут вся земля с камнями. По поздней осени думаешь, что все камни уже собраны. Приходит весна, сходит снег, опять все поля в камнях…. Откуда они только берутся? Уже пора пахать, ячмень и рожь сеять, картошку и капусту сажать, а приходится с этими каменюками возиться, чтобы лемех не загубить…
«Интересное, право слово, дело», — прокомментировал наблюдательный внутренний голос. — «Узнаю речку, вдоль берега которой мы сейчас шагаем. Вдоль неё, как раз, и располагался — в прежнем Мире — Халкипудос. То бишь, полноценный финский городок с населением в четырнадцать-пятнадцать тысяч человек. Здесь же — ни единого домишки не наблюдается…. А вон там, на юго-востоке, возвышались-дымили трубы крупного целлюлозно-бумажного комбината, которых сейчас нет…. В чём тут дело? Ничего не понимаю…. Хотя, имеется одно реальное предположение. В предыдущем моём Мире Финляндия — в 1917-ом году — стала независимым государством и пошла по «западному» пути развития. А здесь осталась в составе Российской Империи. Ну, и с промышленным развитием, следовательно, ничего путного не получилось. Глухая деревенская провинция, и не более того…. А, с другой стороны, дикая природа практически не пострадала. Диалектика, блин горелый…».
Через двадцать минут они подошли к маленькому хутору, стоявшему на лесной опушке: длинный одноэтажный жилой дом с маленькими квадратными окошками, просторный хлев, конюшня, несколько амбаров и сараев, маленькая аккуратная банька, треугольники двух погребов, тёмный сруб колодца. Лениво забрехала собака. Почуяв людей, приветливо всхрапнула лошадь. Тревожно замычали коровы. В одном из сараев недовольно загоготали гуси.
— Вот же, беспокойные, — по-доброму вздохнула Мария и громко прокричала что-то по-фински.
Через полминуты опять наступила полная тишина.
— Проходите, — женщина гостеприимно распахнула низенькую широкую дверь. — Я вам поесть соберу…
Через тесные сени, стены которых были завешены самыми различными вещами и банными вениками, путники прошли в горницу.
Большая просторная комната, скупо заставленная нехитрой мебелью, по торцам — цветастые ситцевые пологи, отгораживавшие, по всей видимости, спальные места, в углу — круглая ребристая печь-голландка.
«Приметный такой интерьер», — отметил Егор. — «Патриархальный и дышащий самой настоящей стариной. Словно мы нечаянно попали в краеведческий музей, посвящённый жизни и быту финских крестьян конца девятнадцатого века…».
— Сейчас перекусим, — смущённо засуетилась хозяйка. — Я быстро, подождите немного, господа и дамы высокородные.
— Не надо ничего, мы сыты, — заверил Лёха. — Честное и благородное слово, не голодны.
— Надо, — неодобрительно покачав русоволосой головой, не согласилась Мария. — Причём, обязательно. Дорога-то вам предстоит непростая. Зябко там очень. Маленький мальчик, опять же, путешествует с вами. А, как известно, именно калорийная пища позволяет эффективно оградить организм от холода. И самовар непременно поставлю…
Женщина выставила на обеденный стол, застеленный серой льняной скатертью, круглую деревянную миску с варёной картошкой, рядом пристроила глиняные тарелки с толстыми ломтями варёного и копчёного мяса, принесла гладко-струганную дощечку с ржаными плетёнками и плоскими овсяными лепёшками. В завершение достала из подпола пузатый глиняный кувшин с молоком, глубокое блюдце с большим куском жёлтого масла, а также банки с малиновым и черносмородиновым вареньем.
Едва они приступили к трапезе, как громко хлопнула первая входная дверь, тоненько заскрипели дверные петли второй, отделявшей горницу от сеней, и в помещение вошёл низенький упитанный мужичок пятидесяти с лишним лет. У вошедшего было гладковыбритое круглое лицо, украшенное широкой добродушной улыбкой, обширной загорелой лысиной и маленькими поросячьими глазками-щёлками.
— Здраста! — поздоровался мужичок. — Моя звать — Юха…. Кто такие? Что надо?
«Вылитый Юха из прежнего Мира», — подумал Егор, а после этого, продемонстрировав заветный светло-жёлтый жетон, кратко объяснил — что и как.
— Всё сделать, — заверил финн. — Обязательно. Показать и проводить. Только сперва надо кушать. Много и плотно. Холодно там…
Он обошёл стол и уселся на свободный табурет, по-хозяйски огладив по дороге «мягкое место» красавицы-Марии, которая была выше его на добрые полторы головы.