Путь к себе 2
Шрифт:
– После родов, конечно! У меня же есть два года на них. Успею, конечно, – отмахнулась немного неадекватная Бронка. – Ты же смогла впечатлить их количеством своих клеток, вот и я изыму, как только рожу ребенка на всех и спокойно стану нянчить малыша. Год на зачатие и роды, и целый год для изъятия.
Звучало все правильно и логично, но меня передергивало от мысли, что она ляжет с ними в постель вот так, сразу и без чувств. Ведь потерявшей голову от любви девушка не выглядела. Она просто хотела ребенка, как я когда-то свой дом, теплицу для качественного питания и в прошлом новые цветы ради повышения продаж. Но я понимала, что смогу успокоиться, получив желаемое, Бронка же будет привязана к ребенку еще лет пять. Конечно, при условии, что заботиться о ребенке станет она сама. А как же ее планы адаптироваться в быту звездных систем Далая?
– Ты же хотела работать? Самореализовываться в профессиональном смысле и знакомиться с бытом Далая. На это тоже потребуются годы, но ребенок… С ним нужно заниматься.
– А я и буду, – легкомысленно пожала плечами девушка. – Работать буду, в смысле! На Ворге беременность – это не болезнь, и я смогу выполнять свои обязанности, какими бы они ни были, до восьмого месяца точно. Тогда и стану обучаться жить среди далайцев, и мужья мне помогут.
– Нет. Не сможешь, – отрицательно покачала головой. – По закону Далая, принудительный декретный отпуск наступает с четвертой недели беременности. Тебя могут оштрафовать, а организацию, не исполнившую свои обязанности по заботе о будущем поколении, и вовсе закрыть. Никто не станет вставать на твою сторону, будь ты хоть вергенкой. Твой малыш от супруга-далайца имеет все права с первого дня зачатия. Если хоть кто-то докажет, что твое неразумное и наплевательское поведение угрожает жизни и полноценному развитию ребенка, его у тебя заберут сразу после рождения.
– Вот так просто? – спросил Фенсир, кинув взгляд на жену, прижавшую к огромному животу руку.
Как мать, ответственная Имкана желает уже сейчас его защитить, а подобные нюансы ее точно не обрадовали.
– Именно. Государство сможет вывернуть ее желание работать, как угрозу развития плода. И еще до родов Бронка потеряет возможность назвать его своим. Думаю, к подобной семье интерес останется острым надолго. Начнутся проблемы на службе у супругов, не помешавших неразумной супруге. И я даже не могу представить, что еще придется вам пережить. Так что работать ты точно не сможешь. Не во время беременности, ни в первые три года жизни малыша.
– Вот как. Почему об этом ограничении не говорил Веркан?
– Наверное, потому, что ему в голову не пришло озвучить подобное. Ты не горела желанием торопиться с браком, а детей вне него далайцы не заводят, если у них есть даже возможная супруга.
– У нас все случается, – пожала плечами Бронка и продолжила размышлять, ужиная.
Я тоже поспешила обратить внимание на еду, пока не услышала еще что-нибудь непривычное и шокирующее.
В знак одобрения мои бедра сжали оба брата, заставив улыбнуться. Как же они необычно реагируют на все мои слова и действия. Как один разделенный на две части организм.
– Ну, ладно. А если я найму няню малышу после родов? Так мне ничего не прилетит от слишком честных и трепетных местных мужчин?
– Через год после его рождения няня допускается, но рабочий день молодой мамы всегда сокращен, все болезни и травмы детские проходят под контролем не няни, а мамы. Будет у тебя семейный врач дневать и ночевать при любой подскочившей температуре и переломе. И нет, капсулы в случае малышей используются крайне редко. Считается, что детский иммунитет должен образоваться без влияния техники.
– Вот же, неугомонные! У нас ей пользуются все и при любой необходимости, – скривилась девушка, начиная хмуриться и явно пользоваться мозгом.
– Такие тут законы. Часто от выходок в активном детстве на телах далайцев остаются шрамы. Они относят их к чему-то особенному и очень личному. Не оскорби случайно своих мужчин, спросив, почему не свели, раз позволяет состояние и медицинское оснащение. Они даже гордятся ими порой.
– У нас шрамы – это уродство, – усмехнулся Аскин, потерев бок, где, как я уже знала, осталось пара «мазков» от сращивания ткани.
– Я знаю. Поэтому и предупреждаю вас всех разом. Но можно я задам несколько нескромных вопросов тебе, Бронка?
– Конечно.
– Кто станет отцом запланированного первенца? Как ты определишь очередность между супругами и по какому принципу у одного будет ребенок, а остальным придется ждать своего от двух лет до двенадцати, при самых скромных подсчетах? К тому же, если второй окажется среди счастливчиков достаточно скоро, то шестому удастся взять в руки своего ребенка хорошо, если через десять лет. Если, конечно, ты будешь выдерживать минимальный промежуток между родами и зачатием, а еще спать только с тем, кому положено место в очереди, отказывая остальным в близости, – по мере того, как я говорила, настроение подруги падало все ниже и ниже.
Улыбка покинула ее лицо, да и вилкой она теперь ковырялась в своем контейнере не так активно.
– Зачем ты все переводишь на противный казенный язык? Пусть они сами решают эти проблемы.
– А почему так? По какой причине ты не пытаешься стать любимой супругой с правом голоса? Не приложением к детям, а той, ради кого они будут возвращаться домой охотно и с предвкушением? Зачем ты торопишь события? Дети это чудесно, однако, для них нужно подходящее время. Иначе будет как у меня с прошлой работой – и любила я ее, но упустила очень много важного, пока носилась с ней.
– А ты и сейчас не спешишь детей заводить. Говоришь, что любишь парней, но отказываешь в наследниках, – попробовала «укусить» меня разозлившаяся красавица, сверкая злющими глазами.
– Нет, – резко ответил Оскин, откинувшись на спинку стула. – Не отказывает. Это мы не хотим делить Алю с ребенком, который станет центром ее вселенной и превратит нас во всего лишь спутников.
– Мы хотим насладиться нашей девочкой и семейной жизнью. Увидеть новый для нас мир, полетать по планетам, узнавать что-то необычное вместе. Чтобы влюбляться в нашу женщину еще больше, подчиняясь нашим феромонам и не только.
– А вот почему этого не хочешь ты, никто из нас понять не может. Зачем менять себя в угоду кому-то, если этот кто-то не собирается сделать тоже самое, – громко и четко спросил у Бронки Фенсир, уставший лишь слушать.
– Вам всем хорошо рассуждать. Вы-то жили в семьях, а у меня они будут первыми! – вспылила девушка, – от ее слов охнула Имкана, зажав рукой рот.
Ее пальчики дрожали, а в глазах стояли слезы. За подобное заявление бывшей дерзкой старшине прилетит гораздо позже от того, кого она сама долгие годы называла вторым отцом.