Путь к святой Матроне
Шрифт:
Анна сделала резкое движение в сторону Люции, но неожиданно почувствовала сильную боль внизу живота и, тяжело вскрикнув, стала валиться набок. Люция подхватила ее, бережно уложила на диван.
– Приляг, подруга. Дыши спокойно. Это спазмы, сейчас пройдет, раз-два, глубже.
Анна вдохнула всей грудью, ей стало немного легче.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– Не за что, мы же родня, – сказала Люция без тени иронии. – Я тебя понимаю, но так уж сложилось, мы с твоим отцом любим друг друга.
– И вы уже женаты, –
– Ты же сама написала в книжке: «Любящие сердца должны преодолевать все преграды», – процитировала Люция.
– Ты читала мою книгу? – удивилась Анна.
– Конечно, твой отец рвал и метал молнии от злости, не могла же я пропустить такое представление. Кстати, мне книга понравилась.
– Я больше не пишу, – в голосе Анны было полно грусти.
– Почему?
– Папа сказал, что я плохой писатель. И мой муж думает так же.
– Эй, подруга, что за мысли? С таким настроением в нашем положении нельзя. Жить надо на позитиве. Может, вместе в СПА махнем? Тебе просто необходимо расслабиться.
– Ты о чем, я еле передвигаюсь по дому.
– А ты по-своему. Есть желание писать? Значит, просто необходимо его реализовать.
Тебе надо высказаться, подруга, а не держать свои страхи внутри, – бодро дала совет Люция.
Несмотря на давнюю вражду, в этот момент Анна почувствовала к сопернице симпатию.
– Всё, пока, я побежала. Физкультпривет. А брючки-то ничего, мне понравились, потом скажешь, где купила. Только размерчик себе подберу поменьше, – Люция энергично хлопнула по своему упругому выпуклому животу.
На прощание Люция крепко сжала руку Анны и быстро вышла из комнаты. Анна задумалась. Она ведь никогда с тех самых пор, как избранница отца появилась в их доме, не прислушалась ни к одному ее слову, а тут дельный совет и поддержка. Правильно говорят: когда перед тобой закрываются все двери, Бог обязательно откроет маленькое окно. Так что не надо отчаиваться.
С тех пор Анна начала записывать свои мысли просто из желания выговориться, но нигде не могла уединиться, ей везде мешали. А она не хотела снова выслушивать насмешки в свой адрес.
* * *
Утром Иван Валентинович вышел в пижаме из спальни, направился к ванной комнате, повернул ручку двери, но та не поддалась. Постояв немного, он начал испытывать небольшое раздражение, поскольку нарушался его утренний распорядок и он мог опоздать на работу.
– Да что так долго? Эй, заседатели, освободите помещение! Смена караула, ау!.. – Иван Валентинович дернул сильнее за ручку, но никто даже и голоса из-за двери не подал.
Из комнаты вышла Люция, на ходу томно потягиваясь:
– Милый, что ты с утра кричишь в доме? Не с той ноги встал?
– Наверное, этот филолог Паша закрылся, сидит там уже минут десять, а я на работу опаздываю.
Люция не стала перечить мужу, подошла к двери и громко спросила:
– Павел, вы нас слышите?
С первого этажа дома послышались шаги, и через пару секунд на лестнице показался Павел.
– Вы меня звали?
Иван Валентинович и Люция с тревогой переглянулись.
– Она там? – испуганно спросил Павел, указывая на дверь. – Что случилось?
– Не открывает, – голос Ивана Валентиновича становился всё тревожнее. – Надо ломать дверь. Паша, помоги…
Мужчины отошли к стене, взялись за руки и прокричали:
– Раз, два, три…
После этих слов рванули, намереваясь выбить дверь, но она неожиданно распахнулась. В проеме двери стояла Анна, мило улыбаясь:
– Доброе утро, а что случилось?
– Ну, дочка, ты даешь, уже дверь собрались ломать, – возмутился отец, – ты почему не отвечаешь? Мы чуть с ума не сошли.
– Что с тобой? Ты здорова? – переводя дыхание, спросил Павел.
– Всё в порядке. Лучше не бывает, – с улыбкой ответила Анна, прижимая к груди ноутбук.
Иван Валентинович спросил:
– А компьютер для чего тебе понадобился в ванной?
– Мы с ним думали вместе.
Оставив родных в недоумении, Анна спустилась по лестнице на первый этаж.
– Совсем у дочери крыша поехала. – Иван Валентинович вошел в освободившуюся ванную комнату.
Люция усмехнулась и пошла к себе в спальню. Павел растерянно спустился вниз по лестнице и обнаружил Анну в кухне увлеченно стучащей по клавишам ноутбука.
– А ну-ка, милая, давай начистоту, я – не твой отец, смеяться не буду, – как можно серьезнее проговорил Павел.
– Меня посетило вдохновение, и теперь я пишу только то, что чувствую сама. Это невероятное ощущение. Я поняла: Матронушка дала мне силы! Ее помощь действует! – призналась Анна.
– Ты в своем уме? То-то, я смотрю, ты шепчешь себе что-то под нос по утрам. Это заговоры?
– Нет, молитвы.
– Ты что, как бабка, молишься?
– Паша, ты ничего не понимаешь. Молитва существует не только для старых людей. Дети тоже должны обращаться к Богу, у них душа невинная, и надо сохранить ее в таком виде для будущей жизни. А нам, чтобы очиститься от грязных мыслей, нужно просить прощения за плохие поступки и по возможности исправляться.
– У кого просить прощения?
– У Бога.
– Если об этом узнает твой отец…
– Ну и что, я теперь ничего не боюсь. Да и работа у меня пошла. Я пишу для себя. Это мой личный дневник.
– Мы же договорились, ты больше не будешь заниматься этой ерундой.
– Я думала, ты меня поддержишь. А ты в очередной раз бьешь по самому больному! Я не хочу тебя больше видеть.
Бросив свои обвинения, Анна вышла из кухни, громко хлопнув дверью. В расстроенных чувствах заперлась в комнате и не отвечала на все просьбы мужа открыть дверь и нормально поговорить. В сердцах крикнула, что не хочет жить под одной крышей с предателем. В этот вечер Павел, почувствовав себя лишним в доме, собрал свои вещи и ушел.