Путь к звёздам
Шрифт:
– Ну... потому что пора, - сказал Рэм тихо, не удивляясь, что Тойво подумал про тоже, про что и он. Посмотрел куда-то вдаль прищуренными задумчивыми глазами. Покачал головой: - Нет... он правильно сделал. Жаль только, что он к нам жить не приехал.
– Ну да, к нам...
– вздохнул Тойво печально.
– Его вон... отовсюду звали жить. А у нас ему что?
– Ну и зря ты так говоришь!
– отрезал Рэм.
– Ну и уехал он в какой-то Магадан. Чем этот Магадан лучше нашей планеты?!
– Он там на морской станции коллектором работает, - вспомнил Тойво.
– Тогда показывали... И картины пишет. Наверное, он всё-таки знает, где ему лучше.
– Наверное, - подумав, согласился Рэм. И ещё подумал, что новому Императору всего тридцать лет. И что совсем недавно он сам повёл Флот, и Флот разметал, как смешной сор,
Но теперь уже Тойво продолжал думать про бывшего Императора. Видимо - думать очень и очень серьёзно. Он спросил неожиданно:
– Как думаешь, твой дед его знает? Ну, Императора... бывшего?
– Дед - Императора?
Рэм задумался...
...Белова-деда мальчишки из посёлка и окрестностей побаивались и одновременно тянулись к нему. В посёлке было немало ветеранов Той Войны, и они даже были зачастую ещё совсем не старые, по 70-90 лет [38] , а то и моложе. Вечно хмурый, живший даже не в доме Беловых, а во времянке глубоко в саду, которую он сам построил и отделал, как ему нравилось, малоразговорчивый, худощавый жилистый старик был окружён в их глазах и в их разговорах самыми разными легендами, тем более, что толком о нём ничего не знали ни сыновья, ни внуки. Говорили, что в Войну он был пластуном (пилотом разведывательного корабля, разведчиком на вражеской территории и т.д.). Говорили, что был в плену у нэйкельцев (называли и другие расы) и бежал из плена через пол-Галактики. Говорили, что он заседал в Большом Круге. Говорили... короче, много чего говорили. Уже то, что он совершенно точно получал пенсию от Императора (дело небывалое), могло подтвердить любой из этих слухов.
38
Средний срок жизни земного мужчины в этот период составляет 100 лет, женщины - 112.
Иногда деда удавалось уговорить выступить в пионерском отряде, но рассказывал он, как правило, о бытовых или даже смешных вещах, которые были на войне. Интересно, причём очень - вот только сделать на этой основе какие-то выводы о его прошлом было нельзя. Несколько раз он уезжал в столицу на какие-то встречи, но и о них не говорил никому и ничего.
А ещё Белов был знаменит тем, что рядом с его времянкой на большом, старательно возделанном, участке росли единственные на Яснозорье непарниковые арбузы. Парниковые овощи и фрукты, как ни старайся, годятся только на переработку, вкус свежих у них "унылый", как однажды сказал ещё маленький Рэм. На всей остальной планете арбузы не приживались ни в какую. Даже у таких мастеров арбузного дела, какими были кубанские казаки, восемь станиц которых жили на реке Каменной, с арбузами ничего не вышло - что-то в почве-воздухе-воде было такое-не такое. А Белов-дед - добился успеха. И каждый год 25 августа, в День Жатвы, на большой ярмарке он раскидывал свой павильон, усаживался среди арбузных горок, похожих на пирамиды древних ядер - и менялся. Никогда ни единого арбузика не продал за деньги, только менял на самое разное, да ещё раздавал даром, особенно туземцам, которые были сами не свои до этой земной ягоды (по слухам, у них тоже пытались выращивать арбузы - методами от научно-практических до оккультных и вроде бы даже кого-то побили палками то ли за обещанный и невыданный результат, то ли ещё за что...) Сорт дедов и назывался "Ядро" - косточки у него группировались в самой сердцевине и не мешали нормально есть, не надо было каждую секунду отплёвываться... Если от урожая что-то оставалось (это было нечасто) - Белов-дед перегонял арбузы на нардек [39] и домашний ликёр с таким арбузным запахом, что его хотелось пить даже детям. Но ликёр (за исключением пары бутылок, остававшихся "в семье"), старик отвозил туземцам на их осенние праздники, бурча в ответ на сердитые вопросы: "Я колонизатор, а не кот чихнул. Я обязан дикарей спаивать!"...
39
Арбузный мёд, который вовсе и не мёд в сущности.
...Кстати, два года назад на такую ярмарку явился сторк. Сторки на Яснозорье были постоянно, но как правило по политическим и торговыми делам - за пределы столичной губернии они почти не выбирались. Так что появление такого гостя всех удивило. Но ещё более удивительным было, что сторк - высоченный, пожилой, хотя и ни капли не дряхлый - ни на кого не обращая внимания, размашисто прошёл прямо к павильону Белова-деда. Тот молча встретил гостя, молча указал на место рядом с собой. Сторк сел. Дед с треском раскрыл ножом выбранный из кучи - не глядя - арбуз и, когда тот расселся пополам ещё впереди лезвия, отдал одну половину сторку, а вторую оставил себе. Все вокруг поражённо наблюдали - не оставляло людей чувство, что видят они какой-то обряд или что-то вроде этого - как два старика - седой, как туман, землянин и сторк с волосами цвета побитого морозом зимнего рассвета - сосредоточенно, ни слова не говоря, ели арбуз. Потом - аккуратно полили друг другу из большого дедова термоса, посидели ещё - опять-таки молча - и сторк встал и ушёл. Не прощаясь, не оглядываясь.
А Рэм, пытавшийся потом разузнать у деда, что к чему, так ничего и не добился...
...Но с арбузами было связано и ещё кое-что. Как только они начинали поспевать, как местный пионерский отряд охватывало нездоровое возбуждение. Даже атавистическое, прямо скажем. В ночи крались в сад тихие еле различимые фигуры. Потом покрадка переходила в неслышное пластунское переползание. Арбузы выкатывали, как отрубленные вражеские головы. На помощь местным прибывали отряды поддержки даже из финской Мякилинны. Дед боролся с этим нашествием самыми варварскими методами - от петель-самоловов и светозвуковой сигнализации до стрельбы из пневматики крупной солью и позорных физических репрессий против захваченных в плен неудачников. Битва шла уже не первый год с переменным успехом.
Если честно, Рэму всерьёз казалось, что его дед находит в противостоянии что-то комично-привлекательное. И скорей доволен тем, что мальчишки посещают его огород, который он называл древним и никому толком не понятным словом "баштан".
Правда - вслух он этого никогда не говорил, да и виду не подавал. Рэм читал это скорей по глазам.
– Я не знаю - знаком, или...
– начал Рэм, но тут комбрас Тойво подал протяжный сигнал, мелодичный, но в то же время назойливый - шёл вызов. Тойво сморщился, быстро нажал кнопку подтверждения. Сигнал прервался - но его сменили тут же самые разные звуки, какофония, смесь, непонятная и шумная. А сквозь неё пробился весёлый вопль:
– Привет!
С маленького экранчика смотрел и смеялся мальчишка - ровесник друзей. За спиной у него была ночь, причём довольно бурная, со свистом и брызгами.
– Элек с Вольного, - сообщил Тойво, и Рэм, сунувшись ближе, замахал рукой:
– Привет!
– Привет!
– мальчишка на экране замахал в ответ.
– Ты чего трезвонишь?! У вас же ночь!
– У нас шторрррррм!
– мальчишка произнёс это слово с явным удовольствием и так, что шторм превратился во Всемирную Суперкатастрофу.
– Мы с отцом на вертолётке дежурим.
– Короче, ты просто хочешь похвастаться, - во флегматичном голосе Тойво, тем не менее, прозвучала отчётливая зависть. Элек поднял плечи, подумал, кивнул:
– Ну это - да. А что?
– Ничего, завидно, - ответил честно Тойво. Кажется, Элек хотел ещё чем-то похвастаться. Но неожиданно оглянулся через плечо и, быстро сказав: "Это, извините, зовут!" - выключился.
– Дежурят они, - фыркнул Рэм, снова заваливаясь в траву.
– Видал, как он сразу отключился? Небось, погнали. Просто поесть приносил!
– А всё равно там здорово, - вздохнул Тойво.
– Они за полтора года все материки обойдут. Плыви себе и плыви...
– бледные глаза финна стали откровенно мечтательными.
– Ну и мы яхту достроим - и поплывём, - возразил Рэм.
– Даже интересней. Там взрослые решают, куда плыть. А тут мы сами решим.
Он сорвал новую травинку и победно сунул её в рот. Улёгся было головой к голове финна, но замер, глядя в небо с запрокинутой головой. И теперь уже не привстал, а вскочил на ноги, просто-напросто подавившись травинкой.