Путь королей
Шрифт:
Ближайшие воины не стали ждать, пока он подойдет, и кинулись навстречу, поднимая короткие метательные копья. Сзет прижал руку к дверной раме, заполняя ее буресветом для третьего, заключительного Плетения – Обратного. Оно работало по-другому, нежели первые два. Это плетение не вынуждало дверную раму испускать буресвет, – наоборот, она как будто начала его втягивать и окуталась странным полумраком.
Стражники метнули копья, но Сзет не шелохнулся, продолжая прижимать ладонь к дверной раме. Обратное Плетение требовало постоянного соприкосновения с предметом, зато отнимало сравнительно мало буресвета. Оно притягивало к себе все,
Копья вильнули в полете и вонзились в деревянную раму, по обе стороны от убийцы. Почувствовав удар, он прыгнул, плетением притянул себя к правой стене, влетел в нее с громким хлопком и перестроил свое восприятие. Теперь не он стоял на стене, а солдаты; кроваво-красный ковер струился между ними, точно длинный гобелен. Сзет бросился бежать по коридору, на ходу полоснув осколочным клинком по шее двух копейщиков. Их глаза вспыхнули, воины пали замертво.
Остальные стражники запаниковали. Кто-то попытался напасть, другие звали на помощь, а некоторые кинулись от него прочь. Атакующим пришлось нелегко – их сбивало с толку то, что, с их точки зрения, цель бегала по стене. Сзет сразил нескольких, прыгнул, кувыркнулся и опять притянул себя к полу.
Приземлился в самом центре отряда – окруженный со всех сторон, но с клинком в руках.
Согласно легенде, осколочные мечи изначально принадлежали Сияющим рыцарям, и было это давным-давно. Клинки, подарок бога алети, предназначались для битв с Приносящими пустоту – ужасными созданиями из камня и пламени, в десятки футов ростом, с глазами, горящими от ярости. Когда у врага кожа точно каменная, от стали никакого проку. Нужно что-то, полученное с самих небес.
Неправедник выпрямился – его свободная белая одежда заколыхалась, челюсти сжались от осознания греховности происходящего. Он ударил – на поверхности клинка сверкнул отраженный свет факелов. Убийца атаковал широкими, элегантными взмахами. Три удара, один за другим. Он не мог ни зажать уши, чтобы не слышать криков, ни закрыть глаза, чтобы не видеть падающих людей. Воины падали вокруг него, точно игрушки, попавшие под руку бессердечному ребенку. Стоило лезвию рассечь человеку хребет, тот умирал, и глаза его чернели. Если меч пронзал руку или ногу, конечность отмирала. Один солдат отшатнулся от Сзета, а его рука превратилась в безвольную плеть. Он никогда больше ее не почувствует, не шевельнет ею.
Убийца опустил осколочный клинок, стоя посреди трупов с выжженными глазами. Здесь, в Алеткаре, люди часто рассказывали легенды о том, как тяжело далась человечеству победа над Приносящими пустоту. Но когда оружие, созданное для борьбы с кошмарами, обратилось против обычных солдат, жизнь утратила всякую ценность.
Сзет продолжил путь, ступая ногами в сандалиях по мягкому красному ковру. Осколочный клинок, как обычно, серебристо блестел и был чист. Убивая таким оружием, не проливаешь крови. Это словно знамение. Меч лишь инструмент, на него не переложить вину за убийства.
Дверь в конце коридора распахнулась. Сзет замер, наблюдая за тем, как небольшой отряд спешно выводит человека в королевском одеянии, который пригнул голову, словно опасаясь летящих стрел. Солдаты были в темно-синих мундирах – цвет королевской гвардии. Они не замедлили шаг при виде трупов, не остановили на них взгляда. Стражники знали, на что способно осколочное оружие. Открыв боковую дверь, они запихнули в нее своего подопечного, а сами выстроились цепью в коридоре, наставив на Сзета копья.
Из королевских покоев показалась фигура в блестящем синем доспехе из плотно прилегающих друг к другу пластин. В отличие от обычного панциря, у этого на стыках не было видно ни кожи, ни кольчуги – только пластины меньшего размера, подогнанные с поразительной точностью. Красивый синий цвет оттеняли золотые полосы по краю каждой пластины, шлем украшали три пары крылышек, более напоминавших рожки.
Осколочный доспех, надлежащее дополнение к клинку. Меч у новоприбывшего тоже был – громадный шестифутовик с узором в виде языков пламени вдоль всего лезвия из серебристого материала. Мерцающее, почти светящееся оружие предназначалось для убийства темных богов и размерами превосходило то, которым владел Сзет.
Сзет колебался. Он не узнавал доспех; это задание ему поручили неожиданно и не дали времени запомнить все разнообразные латы и клинки алети. Но с владельцем доспеха придется разобраться до погони за королем: такого врага нельзя оставлять за спиной.
Кроме того, страж может победить Сзета, покончить с его жалким существованием. Плетениями не пронять осколочный доспех, и эти латы сделают любого лучшим бойцом, ибо наделяют силой. Честь Сзета не позволяла ему отступить от миссии или искать смерти. Но если смерть явится, он встретит ее с распростертыми объятиями.
Рыцарь ударил, и Сзет плетением притянул себя к стене коридора, развернувшись в прыжке. Тут же прянул назад, держа клинок наготове. Страж принял угрожающую позу – это была одна из излюбленных здесь, на востоке, фехтовальных стоек. Незнакомец двигался куда проворней, чем можно было бы ожидать от человека в подобных массивных латах. Осколочный доспех был особенным, столь же древним и магическим, как и клинок, с которым они друг друга дополняли.
Воин атаковал. Сзет крутанулся и плетением притянул себя к потолку, и клинок стражника врезался в стену. Ощущая азарт состязания, убийца рванулся вперед и нанес удар сверху вниз, вскинув меч над головой и пытаясь достать голову рыцаря. Тот увернулся, упав на одно колено, и клинок рассек воздух.
Неправедник отпрыгнул, уходя из-под удара, – страж пронзил мечом потолок. У Сзета не было доспеха, да он в нем и не нуждался. Драгоценные камни, подпитывавшие доспех, путали бы его плетения, и пришлось выбирать – либо одно, либо другое.
Пока незнакомец разворачивался, Сзет промчался по потолку. Как и ожидалось, противник вновь занес меч, и убийца с перекатом отпрянул в сторону. Вскочил, опять прыгнул и плетением переместил себя на пол, перевернувшись в полете. Приземлился позади рыцаря и обрушил клинок на его спину.
Увы, у осколочных лат имелось одно значительное преимущество: осколочным клинком его было не пронзить. Оружие Сзета ударилось о твердую поверхность, и по спинной пластине доспеха побежала паутина мерцающих трещин, из которых потек буресвет. Осколочный панцирь не ломался и не гнулся, как обычный металл. Сзету придется ударить воина по меньшей мере еще раз в то же самое место, чтобы пробить пластину.
Воин яростно замахнулся, целясь в колени Сзета, и тот прянул в сторону. Буря внутри давала ему множество преимуществ, включая способность быстро залечивать небольшие раны. Но она не смогла бы восстановить конечности, омертвевшие после удара осколочного клинка.