Путь Короля. Том 1
Шрифт:
Тут к дверям проковылял человек в грубой одежде. Глядя на него, Шеф понял, что только в Асгарде такое создание могло бы жить. Его туловище было разорвано надвое, и верхняя половина раскачивалась без всякой связи с ногами. Ребра были широко распластаны наружу, талия расплющена, словно растоптанная каким-то массивным животным. Из-под одежды торчали развороченные внутренности.
Он дошел до ворот Вальгаллы и уставился на них. Изнутри раздался голос, один из тех могучих голосов, которые Шеф слышал раньше: недовольный и циничный голос его собственного патрона — или отца — бога Рига, покровителя
— Кто прислал тебя, человечишка? — произнес голос.
Шеф не мог услышать глухой ответ, но владелец голоса услышал его.
— А, — произнес голос, — узнаю его работу. Среди моих героев для него найдется местечко. Когда придет время.
Распластанный человек заговорил снова и снова беззвучно.
— Ты? — сказал могучий голос. — Для тебе подобных здесь нет места. Кто ты такой, чтобы встать в рядах против отродья Фенриса, когда мне понадобятся воины? Убирайся. Иди на кухню. Может быть, моему управляющему Тьялфи нужен еще один блюдолиз.
Распластанный человек повернулся и похромал прочь вокруг здания, в направлении, противоположном тому, откуда пришло войско. На его лице Шеф заметил выражение такого беспросветного отчаяния, какое надеялся никогда больше не увидеть.
Это человек, которому даже смерть не принесла умиротворения, подумал Шеф. Даже боги допускают такое зло? Что заставляет их быть настолько жестокими?
Глава 3
Со своего наблюдательного пункта на корме переднего корабля Шеф посмотрел назад вдоль кильватерной линии. «Бедфордшир», четвертый корабль каравана, снова выбился из строя, что беспрестанно делал с тех пор, как они способом проб и ошибок пришли к нынешнему строгому походному построению. Все десять английских линейных кораблей, как упрямо называл их Ордлаф, шли курсом строго на восток, и юго-западный ветер дул сзади и сбоку — удобней не придумаешь, гораздо лучше, чем было в плавании у немецких берегов близ устья Рейна, когда ветер дул точно сзади. И все равно «Бедфордшир» постепенно отваливал в сторону открытого моря.
Нет смысла кричать на идущий сзади корабль, чтобы по эстафете передали приказ капитану «Бедфордшира». Тот прекрасно знал, как важно держаться в строю, на ночных стоянках ему об этом многократно кричали все остальные шкиперы. В конструкции его корабля была какая-то ошибка. По той или иной причине у него получался очень сильный «подветренный снос», который всегда проклинал Ордлаф. Этим нужно заняться, когда они вернутся в док. А пока «Бедфордшир» сделает то, что всегда — выйдет из строя ярдов на сто, а затем переложит парус и вернется на свое место.
В то время как остальные шли более или менее прямо, «Бедфордшир» описывал пологие вытянутые зигзаги, подобные узору на литом мече.
Большого вреда в том нет, по крайней мере сейчас, заключил Шеф. Хотя он помнил об одной вещи, которую понял несколько дней назад, когда он и остальные новички наконец перестали травить через борт. Причина, по которой викинги правили морями и могли появляться в любом месте западного мира, несмотря на все предосторожности и противодействие христианских королей, была проста — они
Матросы и шкиперы, которых Шеф набрал в английских портах, были по-своему неплохими моряками, но по-своему, а не так, как викинги. Почти сплошь рыбаки, что они умели — так это вернуться домой живыми. Если их детишки сидели с пустыми животами, они, как и Ордлаф, шли в море почти при любой погоде. Но им не нужно было добираться никуда дальше соседней банки или косы, и уж совсем не требовалось появляться где-то быстро и внезапно. Что касается сухопутных членов команды, обслуживающих арбалеты и «мулы», морской быт для них оказался тяжким испытанием. Не меньше шести из них, пытаясь справить нужду, уже свалились за борт, хотя в спокойных прибрежных водах их, конечно, выловили. Главная причина, по которой Шеф требовал ночью останавливаться на стоянку, а не продолжать движение, — он страшился последствий попытки приготовить пищу на ходу.
От «Бедфордшира» с его проблемами Шеф повернулся к унылому песчаному берегу, скользящему с правой стороны — «по штирборту», как говорили моряки — со стороны, где было установлено длинное рулевое весло.
Шеф развернул большой свиток пергамента, на который пытался наносить карту незнакомых территорий. Многое ему рассказывали встреченные обитатели прибрежных островов — это были, разумеется, жители Фризских островов, которые ощущали свою близость одновременно и к англичанам из-за родственного происхождения, и к людям Пути, чью религию и обряд основал сто пятьдесят лет назад их собственный ярл Радбод. Но самое главное, на Фризских островах жили беднейшие из бедных. На их изолированных от берега песчаных косах, иногда миль до двадцати в длину, но никогда не шире одной мили, при набеге викингов ни хижина, ни стадо овец не могли просуществовать дольше десяти минут. Островитяне жили самым малым и то готовы были бросить в любой момент.
Это не значит, что они не мечтали о мести. Как только по островам разнеслась весть, что этот странный флот — английский и идет он войной на викингов, каждый вечер на огонек стали появляться люди, готовые поделиться сведениями за кружку пива или за серебряную монетку новой чеканки.
С их слов картина была ясна. За Ийссельмеером начиналась гряда островов, которые, как и прилегающий берег, тянулись на восток и чуть-чуть к северу. На дальнейшем пути названия островов становились более понятными. Тремя днями раньше они прошли Тексел, Влиланд и Терсхел-линг — Шеф не представлял, что могли означать эти слова. Но потом объявился Схирмонниког, а за ним шел ряд сходных названий — Лангеог, Спикерог и Норденей. Их понять было легко, потому что oog в гортанном фризском языке означало «ей», остров, a koog походило на знакомое норфолкское «кей», отмель.
Все эти острова были просто песчаными банками, наносами от столетиями стекавших в море речных вод, постоянно грозивших занести все илом. Впервые цепь разрывалась в устье реки Эмс. Дальше шло сдвоенное устье Яде и Везера, где-то внутри скрывавшее укрепленный епископальный город Бремен. Впереди, за Вангерогом, последним в длинной цепи Фризских островов, скользивших сейчас справа по борту, в море впадала могучая Эльба, в устье которой располагались порт и цитадель Гамбурга с его властителем — архиепископом. Гамбург, разграбленный викингами пару десятилетий назад, — как рассказывал принимавший в том участие Бранд, — был уже отстроен заново, самое острие христианского меча, нацеленного на Данию и дальше на Скандинавию.