Путь кшари. Зов Великих
Шрифт:
– Иногда думаю… Например, когда у тебя становится такой взгляд, я думаю, чем тебя по башке шарахнуть, чтобы избежать массового кровопролития, – Мэтт оглянулся и внимательно изучил коридор. – Что? Ты увидел призрака Великих?
– Какая у тебя оценка по тактике?
– Шестьдесят четыре, а что? – Мэтт пожал плечами. – Ну да, тактика не мое сильное место, но может, я буду гениальным стратегом!
– Девять.
– Что?
Ал угрюмо повторил.
– У тебя? Подожди, ты же первый закончил? Ты хорошо посмотрел? Может, девяносто девять? Там должно быть две цифры.
– Я умею читать, – огрызнулся
– Значит, это ошибка, – уверенно заявил Мэтт, – пошли Волкова спросим.
– Не пойду.
Мэтт сделал вид, что в его углу ничего не слышно, развернулся и быстро двинулся по коридору. Ал шагнул следом и сказал погромче:
– Не пойду.
Кабинет капитана Волкова был в самом конце коридора, и Мэтт затормозил напротив. А затем ткнул рукой в дверь, предлагая войти. Ал молча покачал головой. Не то чтобы он боялся капитана Волкова, просто Мэтт не понимал простейших вещей: наставник всегда начинает говорить первым. Нельзя просто так ввалиться в комнату и потребовать объяснений!
– Напоминаю, если ты мне врежешь, то это будет нарушением правил, а погода сегодня не бегательная… Думаю, нас снова отправят полы драить.
Тот эпизод из своей жизни Ал предпочел бы не просто забыть, а выжечь огнем. Когда он понял, что положено в наказание за самоволку (в которую его, естественно, потащил Мэтт), то от возмущения абсурдностью ситуации даже забыл, что наставников не следует перебивать, и сразу заявил, что мыть полы не будет. И никакой другой работой раба заниматься тоже не будет, а если он наказан, то может пару кругов пробежать вокруг корпуса или отжаться лишние сто раз. Может даже не есть пару дней, не проблема! И он не виноват, что у диких нет рабов, пусть тогда автоматический уборщик моет, у него отлично получается! Капитан Волков внимательно выслушал, уточнил, правильно ли он понял слово «раб» и… велел взять швабру, напомнив, что Ал дал слово выполнять приказы. В общем, Ал предпочитал об этом не вспоминать и не горел желанием это повторять. Счастье, что его никто из гнезда не видел!
– Хватит меня толкать!
Мэтт ухватил его за плечо и дернул, заставляя повернуться лицом к двери.
– Пойди и просто спроси!
Ал посмотрел на дверь и вздохнул: столкнуть его с места у Мэтта вряд ли получится, можно просто постоять, пока тому пихаться не надоест. Полы он точно мыть не собирается.
– Ладно, как хочешь…
Мэтт убрал руку с его плеча, сделал шаг в сторону и… неожиданно ткнул его под колено и тут же сильно толкнул в спину. Ал среагировать не успел, зато успела дверь, шустро ускакав в сторону и освободив проход. Ал влетел в кабинет, чудом не на животе.
Сидевший за столом капитан Волков удивленно приподнял брови.
– Кадет, вас стучаться не учили?
– Простите, сэр.
Ал обернулся, но дверь уже вернулась на место, оставив предателя в коридоре.
– Можно, сэр? – обреченно спросил Ал, понимая, что, если он сейчас выйдет обратно, то наверняка свернет Мэтту шею, а у них тут так не принято!
– Вошел уже. Я тебя слушаю.
– По тактике… почему девять?
Капитан Волков взмахнул рукой, закрывая что-то невидимое, и встал из-за стола.
– Хм… а скажите мне, кадет, что было в задании?
– Освободить захваченную базу.
– Там были заложники?
– Нет.
– Может быть, там было оружие массового поражения? База имела важное стратегическое значение? Была угроза мирному населению?
Ал подумал и качнул головой.
– Нет, склад с наркотиками.
– Значит, просто склад… Сколько человек было в твоей группе?
– Пятеро.
– А сколько осталось?
– Один.
– А противника?
– Двадцать три человека.
– И все уничтожены… – капитан смотрел на него с искренним любопытством. – Тебя ничего не напрягает?
Ала напрягало многое. Например, сам факт того, что он два часа носился по нарисованным коридорам рядом с нарисованными десантниками и стрелял из такого-же нарисованного оружия. С точки зрения любого кшари, это попахивало легким таким сумасшествием. Ладно, не легким, а вполне конкретным сумасшествием, но капитан явно имел ввиду что-то иное.
– Знаешь, что меня удивляет? То, что по всем тестам у тебя самый низкий уровень агрессии в группе. Практически отрицательный. Ты выбираешь самых милых зверей, самые нейтральные картинки… Твой пульс в норме при любой, даже самой интенсивной провокации. Ты само спокойствие и доброжелательность… и ты лично расстрелял десять человека из двадцати трех и отдал приказ уничтожить остальных.
Ал удивился: они что, его пульс меряли на этих странных тестах? Понятно, что он у него всегда одинаковый, он же не летал, а на стуле сидел! Следить за пульсом учат совсем мелких птенцов, это же основное – как дышать. Если не контролировать, то крылья будут сами по себе разворачиваться, очень неудобно!
– Я внимательно смотрел твою запись и твои показатели… Что ты чувствовал, когда стрелял?
Продержаться в боевом трансе два с лишним часа не под силу даже Великому Ашеру, не говоря уже о других. Но просто отбросить все лишние эмоции, сосредоточившись на задаче, было несложно. Ал еще раз обдумал вопрос, пытаясь понять, в чем подвох, и честно признался:
– Ничего.
– Почему меня это не удивляет?.. Пугает, да, но не удивляет… – капитан подошел к окну и уселся на подоконник. – Одно радует, что в космофлот ты не собираешься, потому что из тебя не только офицера, но и рядового десантника не выйдет. Я тебе точно рекомендации не дам.
Ал хотел подтвердить, что да, не собирается, но неожиданно обиделся. Из Мэтта, значит, выйдет, а из него – нет?
– Почему?
– Ты не понимаешь самого главного. Мы миротворцы, а не палачи. Есть три основные вещи в нашей работе… – капитан поднял руку и продемонстрировал три оттопыренных пальца. – Мирные граждане, твои люди и враги.
Ал послушно уставился на руку.
– Наша задача – защищать мирное население, и, если мы можем сделать это только ценой нашей жизни… – капитан загнул безымянный палец, – то мы это делаем, у нас работа такая. Но если можно решить задачу иначе, то зачем идти напролом? Вторая задача – сберечь своих людей, – средний палец присоединился к остальным, оставив указательный в полном одиночестве. – И третья – минимизировать потери противника.
Ал удивленно моргнул, разглядывая получившийся кулак – тот был увесистым, но ясности не добавлял. Зачем оставлять врага живым, если у диких даже рабов нет? Куда они их девают? Сушат и потом, в сезон дождей, бекон делают? Впрочем, сезона дождей у них тоже нет.