Путь кшатрия
Шрифт:
— Может, я все-таки останусь? Тебя тут подожду, ну как договаривались.
— Ну, уж нет, выйдешь со мной. Я даже не знаю куда идти.
— Ладно. Держи и пойдем.
Ребята стояли возле второй двери входа в убежище. Женька, надев комбинезон, сунул Артему в руки черный респиратор.
— Откуда ты их взял?
— У Кэпа и Роди. И комбезы тоже-ухмыльнулся пухлый
— Ну, все, нам точно влетит.
— Не боись. Никто даже не узнает, что мы наверх ходили. Мы вернемся быстро.
— Эх…. Пошли
Ребята открыли дверь и поднялись по длинной лестнице наверх. Артем почувствовал, как повеяло холодом откуда-то из-под гермодвери.
Мальчишка нагнулся и увидел широкую щель между гермодверью и крепежами на полу. Герма была открыта.
— Тут кто-то уже был- с тревогой сказал Артем
Женька наклонился и, увидев проем присвистнул.
— Надо рассказать Шельме! Немедленно! — сказал патлатый
— Спокуха. Когда вернемся закроем. Двигаем дальше. Дверь тяжелая, никто не зайдет сюда.
Артем, послушав друга, немного расслабился. Пацанята вдвоем сдвинули дверь в сторону и пролезли наружу.
На улице была глубокая ночь. Серые облака густой пеленой закрыли небо, лишь только свет от луны проникал через них.
— Как тут темно-протянул Артем
— Все мертвое потому что.
— Далеко идти?
— Через пару улиц, будем на месте.
— Ты тут бывал?
— Хах. Конечно бывал. Я сюда с охотниками выходил.
Больше не задавая вопросов, Артем, пошел за Женькой. Ребята не заметили, как сзади них стремительно пробежала черная тень, и закрыв герму, скрылась внутри убежища.
— Вот. Вся наша коллекция- Полина рукой провела по полке, которая была заставлена различными книгами вперемешку с комиксами.
Как оказалось, этих комиксов было не так много. Всего двадцать штук. Ребята рассказали Шасте, что все забрать не получилось из-за тумана, и все остальное, они решили подобрать позже. Помимо цветных книжек были еще и другие вещи: виниловые диски, старые кружки с рисунками, маленькие блокноты, брелки браслеты и многое другое. Шаста снова увидел необычные штуки с шайбами, точно такие же как и те, что висели в большом зале.
— Можно я возьму такую штуку. Взамен на книжку?
— Это называется наушники — улыбнулась Полина — Папа рассказывал, что такие были почти у всех.
— Зачем они нужны?
— Чтобы слушать музыку. Как ту, которую папа включал. Он говорил что все музыку слушали, ее было очень много. Она заряжала людей энергией, либо наоборот, вгоняла в тоску и печаль. Папа сказал, что музыка очень влияла на людей. Объединяла их, либо разделяла.
— У нас тоже есть музыка. Там на станции. Только нам не нужны наушники и планшет. У нас есть инструменты. Наши музыканты очень красиво играют на них. Я впервые слышал такую музыку, как у вас. В моей общине принято слушать более спокойные мелодии, без слов. А тут, все такое энергичное и шумное.
— Это плохо?
— Нет. Это непривычно. Вы какие-то другие, не такие как остальные. Странные.
— Чем же мы странные?
— Ваша одежда, ваши книги, музыка. Ваши правила. Все будто из другого времени и места. Яркое, веселое. Я не привык к такому.
— Так было до погибели. Люди были другими. Они устроили свою жизнь так, что совсем перестали чего либо боятся.
— Ничего не бояться, я думаю это невозможно. Всегда были опасности. Только их не замечали и не думали о них. Я наверно, никогда не пойму прошлого.
— И не надо. Оно не касается нас. Нам надо думать о будущем. Творить и создавать что-то новое.
— Только чтобы это новое не навредило другим-сказал юноша, вспомнив слова Лакшмана.
Полина задумчиво взглянула на Шасту. Эта девочка была взрослой не по годам. Вместе со своей энергичностью и строптивостью, она была довольно уверенной в себе.
Шаста вспомнил Амиту. Она была точно такой же. За что она ему и нравилась. Но жизнь Амиты была сложнее. Ее всегда донимал отец, она помогала своей матушке и каждый день, она знала, что рядом есть опасность.
Что же повлияло на Полину? Смерть ее мамы была одной из причин, но было что-то еще. Наверное, это было чувство ответственности перед каждым из жителей коммуны. Для девочки они были родной семьей, так же как и для Шасты его община.
Он старался относиться ко всем свои друзьям одинаково, старался быть хорошим другом для них. Но вспоминая Амиту, внутри все согревалось теплом. Не так, когда он вспоминал Навина или Дэви или дядю с тетей. Это тепло было более искренним и… желанным. Шаста старался отгонять от себя различные мысли по поводу себя и Амиты. Он всегда говорил себе, что она друг и не более. Но каждый раз, вспоминая ее, сердце начинало громко стучать, а тело наполнялось эйфорией.
— О чем ты задумался?
— Ни о чем. Просто вспомнил своих друзей, они остались там, дома. Я совсем не знаю что с ними сейчас.
— А говоришь ни о чем. Друзья не могут быть ни о чем.
— Да, я знаю…. Так я возьму эти наушники? Моему другу они очень понравятся.
— Да, конечно бери. У нас таких много.
В этот момент в комнату забежал один из жителей коммуны.
— Кэп Роди! Там в вашей комнате Тема с Женькой чего-то рылись. Сходите, может, украли чего.
— Вот засранцы! — одновременно сказали охотники и побежали за пацаном.
— Пойдем в зал. Нас наверно уже заждались.
Кшатрии вышли в коридор, и стали заходить в каждую комнату, разыскивая Рохана. Кшатрия нигде не было, и в голове появлялись тревожные мысли.
Зайдя еще за один поворот, Виджай увидел Шасту и охотников выходящих из комнаты. Юноша, заметив наставника, прибавил шагу.
— Шаста, ты Рохана не видел?
— Нет, а куда он делся?
Виджай проигнорировал парня и быстро подбежал к еще одному проходу. Убежище было не маленьким и искать его можно было где угодно. Сзади кто-то похлопал кшатрия по плечу. Виджай повернулся и увидел Рохана.