Путь кшатрия
Шрифт:
— Максим! Максимушка нет! Отпусти! Ему надо помочь!
Виджай одиночными старался сбивать существ с тела гиганта, но результата это не приносило. Твари одним большим клубком обволокли тело Макса и начали еще затаскивать в туман.
На лице гиганта появилась улыбка.
— П-По…Поли… Полина…Бег… Беги-промычал он
Виджай перестал стрелять и всмотрелся в глаза умирающего Макса. Ему было уже не помочь.
— Нет! Максим! — девочка истерично закричала, слезы полились ручьем.
В тело гиганта вонзился еще один коготь. Максим повернул голову в сторону Виджая, и, посмотрев ему в глаза, улыбнулся в последний раз. Гигант
— Не-е-е-ет! — Полина вырвалась из рук Шасты и подбежала к мертвому Максиму — Максим! Максимушка…
Девочка заплакала, уткнувшись в спину гиганта. Виджай и Шаста смотрели на нее с застывшими глазами. Штырь опустил копье и сел на песок рядом с Соколом.
Кшатрии еще продолжали стрелять, но вдруг услышали крик одного из мальчиков. Туман рассеялся и кшатрии разглядели Амара, который уже прикладом бил тварей. Кшатрий был весь в крови этих существ. Его глаза были переполнены яростью. Рядом с Артемом сидел Женя, и держа друга за руку, плакал. Мальчик был мертв.
Кшатрии не успели подбежать к ним, как туман окружил Амара и Женю.
— Парень беги — сказал Амар
Женя посмотрел на него.
— Беги, давай! Спасайся!
От тяжелого взгляда кшатрия хотелось спрятаться. Слова прозвучали так резко, что мальчик вздрогнул и позабыв о слабости начал отползать к остальным.
— Беги…
Из тумана появился Садхир и, схватив пацана, резко выдернул его из тумана.
— Амар уходим!
Кшатрий оглянулся и в этот момент один длинный коготь ударил Амара в спину. Кшатрий упал на колени. Отбросив в сторону "винторез",Амар достал два своих ножа. Поднявшись, Амар из последних сил начал сражаться с тварями.
Резкими рубящими ударами, кшатрий отрубал существам конечности, разрубал их плоть и сухожилия. Все это было похоже на танец с ножами. Танец смерти — так его назвал Амар, после того как уничтожил убийц своей семьи. И теперь он танцевал его вновь. Не мстя за убитую семью, а мстя за ребенка, которого он не смог спасти. Этого он себе не мог простить.
— Амар!
Он не слышал Садхира. Не хотел. В нем была только свирепая ярость. Вонзив нож в глотку одной твари, Амар развернулся. Все заволокло туманом. Он не видел больше никого. Но тут из пелены в него вонзился коготь. Кшатрий развернулся. Его еще раз полоснули по руке. Нож вылетел. А потом несколько существ набросились на него. Амар из последних сил пытался сбросить их, но силы покинули его и кшатрий упал замертво.
— Ама-а-ар! — Садхир выхватил два обреза и пошел напролом — Твари! Я вас уничтожу!
— Садхир стой! — Крикнул Виджай
— Сдохните! СДОХНИТЕ! — Садхир стрелял во все стороны, сшибая отступающих тварей.
Подбежав к телу Амара, кшатрий упал на колени.
— Амар!.. Амар! Не-е-т!
— Садхир хватит!
— Я их всех изведу! Поганые уроды! Амар…
Виджай подошел к товарищу.
— Уходим. Мы их здесь не оставим…
Все, что было дальше, Шаста видел и слышал, будто через непроницаемый барьер. События быстро сменялись друг за другом как картинки, и все они были наполнены слезами и болью. Убежище "26" погрузилось в отчаяние…
Смерть…
И снова погибли те, кто этого не заслуживает. Почему жалкие, жестокие и алчные люди остаются жить, а смелые, храбрые и честные погибают?
Шаста задавал себе эти вопросы каждый раз, когда видел смерть. Он видел ее еще подростком. Его близкие друзья умирали у него на глазах. С детства ему говорили, что жизнь, это всего лишь путь к смерти. К новой жизни. Но насколько же эта смерть была ужасной…
Невинные дети, которые даже не познали жизни, погибли от лап нового мира. Разве они этого заслужили? Шаста смотрел на них и понимал, что эти дети храбрее многих взрослых, которых он видел. Безумный мир, который отнимает жизни у других и дает шанс на существование таким же безумцам, как и он сам…
Холодный моросящий дождь мелкими каплями падал на собравшихся жителей убежища. Промозглый ветер обдувал лица, отчаявшихся и скорбевших по своему другу, кшатриев.
Перед ними на холодной земле лежало три могилки.
На сложенном из щебня надгробье стояло три креста, на которых были вырезаны имена погибших — Максим, Петр и Амар. На кресте последнего была надпись; " Лучший друг и соратник Владимир Бирюков".
Сквозь гул ветра и шум дождя, одна из жительниц коммуны, неторопливым звонким голосом пела песню, в память погибших друзей:
— Кто пойдет по следу одинокому
?
Сильные да смелые головы сложили в поле,
В бою.
Мало кто остался в светлой памяти,
В трезвом уме да с твердой рукой в строю.
В строю.
Солнце мое
,
взгляни на меня:
Моя ладонь превратилась в кулак.
И если есть
порох, дай
и огня.
Вот так…
Все дети, в след за припевом, вытягивали в руки вперед и сжимали кулаки, грозя невидимым врагам. А потом, все одновременно поднимали руки над головой, указывая в небо.
Садхир присел возле могилы Амара. В руках он держал четки погибшего. Приложив их к своим губам, кшатрий повесил четки на крест.
Шаста смотрел на детей. По их лицам текли слезы, все юноши стояли с каменным лицами, обнимая своих девушек. Дети прижимались к Полине и Джобсу, который тоже едва ли не плакал со всеми остальными.
Внутри, за место отчаяния и обреченности, появилась злость и ярость. Шаста был готов бросить вызов этому жестокому миру. Он уже просто не мог бояться, он устал пребывать в состоянии постоянного страха перед тем, что ему чуждо и незнакомо. Ему хотелось встретиться лицом к лицу с тем, что его так останавливало и пугало все эти годы. Он понимал, что бессилен изменить весь этот мир. "Если я не могу помочь всем, то я сделаю то что должен. Я из последних сил помогу своим близким. Спасу свою станцию, во что бы то ни стало…". Он не ожидал от себя самого, что когда-нибудь к нему в голову придут такие мысли. Всегда были сомнения в правильности своего действия. Сомнения в самом себе. Но теперь, эти сомнения были не столь сильными и важными для него. Осталось найти ответы на последние вопросы, которые ему не давали покоя. А ответить на них мог только один человек. Тот, которого мучают демоны прошлого, но он не позволяет им полностью овладеть собой.