Путь лекаря
Шрифт:
– Сегодня, как вы все знаете, в Школе Вольха день окончания карантина для абитуриентов, – Тел-Викс выглядел недовольным, словно все происходящее вокруг, включая это заседание, мешало ему заняться чем-то более важным для него. – В деревне их будут ждать. Я послал туда дюжину гардейцев под видом бродячих торговцев. Они снабжены «плащ-палатками»…
– Простите, уважайный мэтр, а сам Вольх или кто-то из его окружения не смогут обнаружить действие этих… ммм… амулетов? – Модератор Игор Тел-Тролл был больше политиком, чем знатоком технологии, и поэтому его вопрос никого не удивил.
– Нет. Эти «амулеты» работают на других частотах, обычные маги и их артефакты не могут засечь этот диапазон, – вместо замешкавшегося Тел-Викса ответил сам Тел-Натор, на корню задушив начавшуюся дискуссию. – Надеюсь, им даны необходимые указания?
– Да, Мэтр Председатель, они должны захватить либо нейтрализовать пришельца
– Противодействие магов Вольхи?
– Не ожидается. Для них приготовлено соответствующее объяснение, – Тел-Викс улыбнулся словно через силу, – что к ним в Школу пробрался демон из-за Серых Пределов. Но на всякий случай я держу в замке Ингольштадт два эскадрона Гарды с драконами. Сегийцам нечего и противопоставить, вчера они с трудом выиграли битву при Асперне и сейчас стягивают все оставшиеся резервы на границу с герцогством.
– Что же, я предлагаю перейти в зал и там, за бокалом кронарского и тушеным хвостом дракона подождать известий о результатах, – благодушно, словно не сомневаясь в успехе задуманного, предложил Алекс.
От сессии до сессии живут студенты весело (продолжение)
Перед выходом каждому вручили по кошельку с несколькими серебрушками и горстью медяков, поэтому четверо «студентов», точно знающих, что к ним никто не приедет, сразу отправились на рынок. Еще трое пошли к стоящей неподалеку от стен крепости, в которой размещалась школа ведунов, гостинице. Олег же, зная, что его ждет Макс, неторопливо побрел по тихой в этот час деревенской улочке к дому, в котором бывший (или еще действующий) его телохранитель снял комнату. Шел, разглядывая копошащихся в канаве кур, важно гуляющих на небольшой полянке жирных, откормленных гусей, тройку пацанов, которые тут же уставились на него, забыв о своих делах, кошку, словно плывущую в траве, подбирающуюся к стайке воробьев, храбро расклевывающих коровью лепешку прямо на проезжей части. И эта простая жизнь, на которую он раньше и не обратил бы внимания, сейчас почему-то наполняла его душу восторгом.
Настроение было даже лучше, чем во время увольнений в армии, поэтому расслабившийся Олег не сразу заметил странную пару, явно и целеустремленно следовавшую за ним. Только чувство какого-то дискомфорта, сразу сбившее благодушный настрой, заставило его напрячься и неожиданно осознать, что эта «сладкая парочка» идет за ним уже долго, никуда не сворачивая.
«Неужели опять? Черт побери, как же им не надоест… Ладно, что делать? Оружия у меня с собой нет, кинжал на поясе – признак статуса, не более, да и не умею я им пользоваться, как следует, – тревожные мысли никак не отразились на поведении Олега. Он шел все так же неторопливо, продолжая якобы рассматривать окружающее. – Чему-чему, а уж владеть собой за эти три месяца нас научили не хуже шаолиньского монаха. Вот только драться столь же эффективно против хорошо подготовленных наемных убийц у меня вряд ли получится. Если бы у меня был меч, – подумал он, вспоминая на ходу уроки самообороны без оружия. – Три месяца – это же так мало, чтобы реально овладеть мастерством. Эх, «ЗИЛ» сто пятьдесят семь крестовину марать! – И он вспомнил прочитанную не так давно книгу, в которой девчонка, находясь в смертельной опасности, представила себе меч, который сразу появился в ее руке. – Вот же, черт побери, как бы мне сейчас помог такой же «призрачный меч». Эх, ведь сейчас бросятся», – заметив, что его нагоняют, подумал Олег и представил, что он держит в руке катану. Почему катану? А кто ее знает, может быть, потому, что очень любил фильмы про самураев, или потому, что здешний, чуть изогнутый кавалерийский меч чем-то ее напоминал, а то и вовсе потому, что он незадолго до переноса прочитал в журнале «Оружие» статью про сорок восемь самураев. Катана виделась ему совсем реальной, со слегка изогнутым клинком, рукоятью, покрытой кожей ската, которую удобно держать двумя руками (но в отличие от классической японской катаны с утяжелением-противовесом в рукояти, позволяющим при необходимости драться и одноручным хватом), с клинком, по голубоватой стали которого пробегают мерцающие волны. Олег даже прищурил глаза, представляя, как бросившийся сзади враг напарывается на клинок. А он сделал приставной шаг, выдергивая меч, мягко развернулся на пятке, чувствуя в руке приятную тяжесть… и с удивлением обнаружив в руке точно такое, о каком мечтал, оружие, автоматически перехватил его двумя руками. Еще шаг, и он нанес, крикнув: «Кья!» – удар по застывшему от неожиданности второму нападающему. И тут же остановился, едва сумев справиться с позывом рвоты. Клинок неожиданно легко разрезал тело пополам, прорезал узкую канавку в земле и… исчез, как только Олег забыл о нем. Но Олег не обратил на это внимания, ему было очень нехорошо, так плохо, как не бывало давно, со времен Чечни. Ведь даже там он ни разу не видел человека, разрубленного надвое, и уж тем более не делал такого своими руками. Автоматически он сделал несколько шагов в сторону, оперся всем телом на забор и, наконец, решил показать всему миру то, что осталось в его желудке после завтрака. «Мне все показалось. Это искусно наведенный морок, иначе окружающие увидели бы, да и полиция была бы уже здесь. Не может быть, чтобы здесь,
– Олег, – знакомый голос привел его в себя. Макс стоял, настороженно оглядывая улицу, в боевой стойке, с мечом и стилетом наготове. – Ты как себя чувствуешь?
– Я? – От неожиданности Олег рассмеялся, впрочем, тут же закашлявшись. – Да просто великолепно. Еще бы водки, так вообще отлично.
– Водки нет. – Макс убрал в ножны стилет и, отстегнув, протянул Олегу фляжку. – Пей. Не кронарское и тем более не фалернское, но тоже неплохое.
Прополоскав рот, Олег сделал пару больших глотков и, чувствуя, как вино горячим комком «падает» в желудок, осмотрелся. Посередине улицы уже стояло несколько местных «правоохранителей», увешанных оружием и амулетами. Убитых накрыли чем-то вроде покрывал, собак отогнали, и только пыль темно-красного оттенка, выглядывающая из-под покрывала, напоминала о происшествии.
– Ты как здесь оказался, Макс?
– Меня вызвал Вольх. Лично. Неожиданно в деревне обнаружили неизвестный отряд, похоже, ниндзя или кто-то подобный. Они охотились за новиками. Стража Школы уничтожила шестерых, один сбежал, а происшествие с тобой засекли слишком поздно. Кто их так разделал? Ты?
– Кажется. Помню плохо. Они меня пытались убить, ну я как-то выкрутился.
– Хех. Говорил же я, что ты живучий драконий сын. Ничего, стражники разберутся, что произошло. А сейчас…
– А сейчас мне надо выпить. – Олег действительно почувствовал, что ему надо расслабиться.
– Да? – с некоторым сомнением в голосе переспросил Макс, но еще раз посмотрев на побледневшего новика, ответил: – Подожди-ка. – И отошел к стражникам. Поговорив с одним из них, он вернулся повеселевшим. – Мы, оказывается, здесь уже не нужны. Пошли. Так, а куда?
– А что, у нас есть выбор?
– Ну, на рынок мы сейчас не попадем – там все Стражей оцеплено, так что «Кружка и тарелка» отпадает, а в гостинице при школе закрыто. Остается только кабак «Осиная талия». Пойдешь?
– В бордель? – Олег ненадолго задумался. – Пошли, эльф с ним!
Макс весело заржал, отчего Гордеева слегка перекосило. По-видимому, заметив это, Макс снова принял серьезный вид и повел Олега к месту предстоящей попойки.
Кабак «Осиная талия» стоял чуть в стороне от основного поселка, неподалеку от небольшой речушки с болотистыми берегами и характерно славянским названием Вобля. Местные жители рассказывали, что уже не один посетитель этой самой «Талии», разгоряченный выпитым и произошедшим, ухитрялся попасть на ее берег и выбираться обратно из болота, повторяя на все лады название этой речки. Именно поэтому хозяин заведения, бывший житель «имперского рая», а ныне вольный кабатчик княжества Сегийского, Фелек Корчмарь, завел аж двух вышибал, в обязанности которых дополнительно добавил проводы гостей до поворота на деревню.
Рассказ Макса о борделе, ограда которого была уже в нескольких шагах, отвлек Олега от размышлений о предыдущих событиях и даже несколько подбодрил. А уж когда они оказались внутри, уселись и приняли первую стопочку, закусив остро перченным мясом под каким-то кисло-сладким соусом, попаданцу стало совершенно не до предыдущих переживаний. Он даже не стал обращать внимания на попытки Макса ненавязчиво выяснить, что же все-таки произошло на самом деле. Не зря писали, что после боя солдату обязательно надо сбросить напряжение, не зря. Он это заметил еще в Чечне, а сейчас, наливая себе второй стопарик, а за ним и третий, почувствовал это особенно остро.
Очнулся Олег утром. С трудом открыв тяжелые, словно налитые свинцом веки, он обнаружил, как ни странно, что лежит в своей постели в Школе, а в окно врываются яркие лучи солнца. Как и когда он сюда пришел, воспоминаний не сохранилось, и было ему в принципе безразлично, поскольку голова гудела, во рту словно ночевал табун, а пить и отлить хотелось одновременно. Солнечный свет больно резал глаза, все вокруг словно плыло, мешая гудящей голове сосредоточиться. Подниматься не хотелось, но интуиция прямо-таки кричала, что сейчас его не только поднимут, а еще и погонят заниматься. С трудом присев на кровати, он несколько мучительно долгих секунд пытался сосредоточиться и сообразить, что делать в первую очередь. Тут до него наконец-то дошло, что на столике у кровати стоит большая, слегка парящая кружка, до краев полная неведомым напитком. Дрожащими руками, сразу обеими, чтоб не выронить, Олег подхватил кружку, поднес ко рту и начал пить, захлебываясь и не чувствуя ни вкуса, ни температуры жидкости. По мере того как уровень жидкости в кружке уменьшался, мир постепенно и почти незаметно для него приходил в норму. Сначала головная боль стала уменьшаться, потом свет перестал резать глаза, перестала качаться кровать…