Путь Любопытства. Дилогия
Шрифт:
И, конечно же, то, что он ожидал со стороны Сираму аккуратного зондирования.
Сразу после касания Мийол активировал Развивающий Прирост, который — в полном соответствии с планом — увеличил выраженность свойств Атрибута и в первую очередь, конечно, скрытности. Этакое молчаливое заявление: «Я заметил, что меня пытаются просветить магией. И мне это совершенно не нравится!»
Оценить результат с точки зрения внешнего наблюдателя он не мог…
«Заметка: попробовать посмотреть на себя глазами фамильяра. Вернее, её Атрибутом».
…зато мог сравнить глубину восприятия до воздействия и после. Развивающий Прирост влиял на связанность и расширение косвенно, а на знак Влияние, входящий в состав Ускорения Магических Действий, — дважды косвенно, через две границы между слоями ауры. Тем не менее, суммарный прирост эффективности впечатлял. Не в разы, даже близко нет; от заклинания первого уровня нелепо было бы ждать кратного усиления. Но примерно треть дополнительной тонкости ощущений — это уже очень и очень хорошо.
— Коллега.
— Да?
— Как ты считаешь, если хозяева злоупотребляют гостеприимством, допустимо ли покинуть дом, не прощаясь?
— Так быстро утомился ожиданием?
— О нет, терпеть и ждать я умею — иначе плохой из меня был бы Охотник.
— В чём дело? — спросила Кавилла с лёгкой нотой тревоги.
— Я задержалась. И… прошу прощения.
«Дипломатично», — только и подумал Мийол, поворачиваясь к вошедшей. Причём вошла Сираму не через левый проход в зал, где исчез Цорек, а через правый.
Восседающий на ледяном троне голем в плане внешности (а отчасти и в плане одеяний) копировал Око Лагора. С той разницей, что замершая в неподвижном величии фигура не несла зримых отметин возраста, застыв в неопределённом «между 25 и 35», а вот настоящая хозяйка выглядела постарше. Но уж точно не на седьмой десяток. Лет сорок дал бы ей маг. Ну, сорок пять от силы. Вместо ледяной копии диадемы чело живой женщины украшал блестящий артефакт…
«Металл? Это что, настоящий металл?!»
…и блестящие так же ярко артефактные наручи с россыпью огранённых камней закрывали предплечья. Ещё одним источником блеска богатства, выставляемого напоказ, служила пряжка пояса, стягивающего талию, стройную и гибкую, словно у молодицы. Скромного покроя шёлковое платье (на големе — чисто белое без украшений, на живом прототипе — голубое с тонкой белой вышивкой) закрывало тело от шеи до пят, но при этом прекрасно подчёркивало фигуру.
«А там есть, что подчеркнуть… ещё как есть!»
Не слишком быстрым, но и не медленным шагом подойдя к гостям, Сираму обеими руками ухватила правую кисть слегка растерявшегося Хантера. Оценила откровенным взглядом сверху донизу, немного склонив набок гордую голову с гривой распущенных каштановых прядей. Только с такого расстояния стал виден тонкий слой белил на её лице; ранее ни они, ни румяна, ни очень аккуратная подводка больших травянисто-зелёных глаз не выделялись как часть образа.
— Дорогая моя гостюшка, — проворковала Сираму, — позволь дать тебе совет с высоты моего опыта: смени свой наряд. Тот, что на тебе сейчас, изумительно… неизящен.
«Что?»
— Я могу понять желание сойти за мужчину, — продолжала меж тем Око Лагора, не давая ни вставить слово, ни хотя бы забрать обратно оккупированную конечность, — но даже стремясь утаить все признаки своего истинного пола, можно делать это более утончённо! Поверь, я тоже в своё время отдала дань игре в переодевания, но и в моменты перевоплощения…
— Ты заигралась! — Опомнилась Кавилла. — Хватит нести чушь!
Сираму моргнула, а вернее, замедленно взмахнула изумительно длинными ресницами.
— Ой, — сказала она, отводя взгляд в сторону. — Прости и ты меня, моя… дорогая. Я не сразу тебя заметила. Наверно, дело в том, что обычно ты проявляешь чуть больше… вкуса.
Целительница в своём рабочем наряде чуть покраснела, моментально выходя на новый градус бешенства. Однако же Око Лагора не собиралась так просто упускать инициативу и снова вернула проникновенный взгляд на щель в маске Хантера.
— Знаешь, мне по должности приходится выслушивать… всякое. Держать руку на пульсе, собирать слухи, ну, ты понимаешь. Поэтому представь себе моё изумление и радость, когда старина Круглый, в гостином доме которого ты остановилась, сообщил, что в моём Лагере объявилась призывательница уровня эксперта в маске…
— Я призыватель, — сообщил слегка отошедший от ступора Мийол. — Не женщина.
— Он точно не женщина, — добавила Кавилла. — Я лечила его, знаешь ли.
— Ой, — выдохнула Сираму, отпуская наконец чужую конечность и отступая на шаг. Свои освободившиеся руки она, скрестив, положила на грудь. — Так значит, Круглый додумал ерунду и обманул меня? Но он был так убедителен, толкуя косвенные знаки…
«Ты тоже очень убедительна, — подумал маг. — Тему с попыткой магического зондирования, можно сказать, объехали, возвращаться к ней некогда… но забывать о твоём изящном хитроумии я не намерен. Напомню при случае. Как и извинения не-за-опоздание…
Извинения, которых я, кстати, не принимал».
— Меня зовут Хантер, — сказал он, — уж на этот счёт Круглый соврать не мог. Мы с коллегой явились сюда с важными новостями, касающимися нагхаас.
— Внимательно слушаю, — заявила уже не легкомысленная молодящаяся красотка, а Сираму ори-Тамарен, Око Лагора в Лагере-под-Холмом.
Моментальное преображение.
«Опасная, — констатировал мысленно Мийол, тоже поневоле собираясь. — Куда опаснее, чем горбун Цорек».
— Всё началось с моего визита в «Артефакты чёрных гномов»…
Рассказ уложился в четверть часа. Про первую попытку нападения, со стороны троицы под водительством Шкуродёра, молодой маг рассказал бегло. Самым важным моментам, связанным с нагхаас, истинность которых могли подтвердить не только обострённые чувства внимательно слушающей хозяйки, но и присутствующая целительница, он уделил больше внимания.