Путь магии и сердца
Шрифт:
— Кир!
— Что?
— Кир, не смей меня смешить! — прошептала я.
И хотя отлично понимала, что со стороны моя реакция покажется в высшей степени неестественной… В общем, сдерживать улыбку уже не могла. Не могла и не хотела. Просто… так соскучилась по теплу его рук, по горьковатому аромату парфюма, по этим удивительно чутким губам…
— Я скучал по тебе, — сказал резко посерьёзневший боевик. — Очень.
Он целовал долго, обстоятельно, со вкусом. Так, что даже мысли о сопротивлении не возникло. Мне стало совершенно всё равно,
— Кстати, а по какому поводу ревность? — выдохнул Кир. Сердце под моей ладошкой стучало куда чаще, нежели несколько минут назад. — Что я сделал?
— Ну ты же… к любовнице ходил.
— Какой я… коварный.
— Негодяй! — Да, мы тоже обзываться умеем.
— Настоящий подлец, — кивнул Кир.
Ещё один поцелуй. Столь же долгий, столь же обстоятельный. И губы моего сообщника всё горячей, всё настойчивей, всё слаще. Реальность плывёт, звуки становятся тише, осенний холод обращается летним зноем, а первые снежинки… это такая неожиданность. Как? Откуда?
— Так что насчёт скандала? — прошептал боевик.
Ответила я не сразу — сперва пришлось справиться с дыханием и убедить сердце стучать чуточку потише.
— Надо. Но не могу.
— А поцелуй твою бдительность не усыпит?
— Ну… — начала было я, но меня перебили.
— Нет, не усыпит, — заключил брюнет. — А вот маленький, скромный подарок…
Я не знаю, как ему удалось провернуть этот фокус. Возможно, дело в моей растерянности и эффекте неожиданности, а может, в родословной Кира не только великий маг, но и кто-нибудь из выдающихся циркачей отметился. Я ощутила лёгкое прикосновение к шее, услышала тихий щелчок и… и всё. Не то что среагировать, даже удивиться не успела.
Очарование недавних поцелуев как ветром сдуло, а вот тяжесть, характерная для массивных колье, осталась.
— Кир… Кир, ты…
Я отодвинулась, ощупала нежданный подарок и нахмурилась. А мой сообщник, наоборот, повеселел, правда, улыбка была сдержанной — видать, почуял, чем подобное нахальство грозит.
— Кир, мы так не договаривались.
— Как «так»? — И глаза такие честные-честные.
— Кир!
Снова ощупала подарок. Не знаю, какие там камни, но форма огранки прозрачно намекала — не булыжники, и даже не малахиты с ониксами. Я начала проворачивать колье, чтобы добраться до замочка, но руку перехватили и принялись целовать пальчики. При этом вторая рука боевика по-прежнему лежала на талии и отстраниться не позволяла.
— Кирстен! — непроизвольно переходим на рык.
— Да, милая?
— Кирстен, сними это с меня!
— Ни за что… — выдохнул гад синеглазый и опять к губам наклонился.
Вот только меня на поцелуи уже не тянуло. Совершенно!
Нет, колье я не видела, но с логикой у меня всё в порядке. Кир далеко не беден, и подарок точно не в бижутерной лавке купил.
— Кирстен!
— Мелкая, ну что ты рычишь? — выдохнул в ушко.
Я набрала в грудь побольше
— Любимый, тебе не кажется, что ты перегибаешь? Ты не хуже моего знаешь, что твой поступок неприличен. Мы не настолько близки, чтобы обмениваться подобными подарками.
Брюнет, как ни странно, внял. И даже посерьёзнел.
— Эмелис… ты, конечно, права, — сказал он. А когда я немного расслабилась и решила, что договорились, добавил: — Отчасти.
— Кир!
— Во-первых, все уверены, что мы пара. И согласись, тот факт, что я не дарю тебе подарков, выглядит довольно странно. А во-вторых… — Кир шумно вздохнул и коснулся губами ушка. — Мелкая, ну пожалуйста…
И таким тоном это было сказано, что я… ну просто опешила, если честно.
— Эмелис, ну не взбрыкивай, а? Тем более это всего лишь аквамарины. Я неоригинален, я под цвет глаз подбирал…
— Ки…
Договорить не смогла. Нет, мне не закрыли рот поцелуем, как пишут в сентиментальных романах, просто Кирстен посмотрел так, что брыкаться расхотелось. В его взгляде была толика мольбы и нечто ещё. Нечто необъяснимое, но я чётко поняла — для Кира это действительно важно.
— Хорошо, — выдохнула я, а брюнет взял за подбородок и мазнул губами по губам.
— Как думаешь, наша ссора зрителям понравилась?
Я не выдержала — закатила глаза. Нашел о чём вспомнить!
— А наше примирение?
С неба по-прежнему падали снежинки, но этот первый снег прошёл мимо меня. Я не замечала. Я ничего не замечала.
Я парила, взмывая всё выше и выше, растворялась в лёгких, исполненных невероятной нежности прикосновениях. И ещё… мне было тепло. Несмотря на снег и чувство тревоги, которое зародилось в сердце.
И я даже не догадывалась, чем аукнется наш маленький спектакль…
Мне, в отличие от многих сокурсниц, учёба давалась легко, причём всегда. Я с искренним интересом зубрила все-все предметы, и лишь один-единственный вызывал неприязнь и заставлял морщиться — визуализация.
По правде, назвать визуализацию учебной дисциплиной язык не поворачивается. Это не наука, это банальная тренировка сознания и памяти. По ней не сдают контрольных и зачётов, потому что оценить работу ученицы в момент занятия невозможно. Зато как нигде учитывают прогулы, чтобы потом поставить «допуск» или, наоборот, запретить сдачу экзаменов по всем остальным предметам. Просто иначе на визуализацию никого не загонишь…
Занятия по «предмету» похожи одно на другое просто до тошноты. Сидишь на коврике, поджав ноги, и… мечтаешь.
В смысле, первые полчаса разглядываешь схемы щитов, затем пытаешься каждую из них визуализировать, а оставшийся час действительно мечтаешь. Нужно вспомнить запах травы, шелест листопада, тепло свежеиспечённого хлеба или же… глаза мамы, самодельный подарок младшей сестры, поцелуи возлюбленного. То есть всё то, что, по мнению официальной науки, является основой силы защитника.