Путь наверх. Бессмертная
Шрифт:
– Не так посмотрят, так глазья им всем повытыкиваю да на пали посажаю, чтоб неповадно было, – Торвальд Лоренцо долго не раздумывал.
– Довольно страстей-то! – поморщилась Демира. – Не знай я твоё правление последние года, так и поверила бы!
Гаркана смотрела на спокойное красивое лицо королевы, и не сжимала уже колючая рука ревности её сердце. В далёкие дали ушло то время, когда она желала видеть у своих ног поверженной могущественную соперницу,
Пред нею стояла мудрая и сильная женщина, повидавшая много, познавшая жизнь. Глубоко, на дне её чёрных глаз вспыхивал, мерцал живой огонь, и где-то там же затаилось страдание, далеко упрятанная вековая, неизбывная тоска.
Гаркана перехватила взгляд Арий Конрада, устремлённый на королеву, молящий, требовательный, полный томительного ожидания, и вздохнула. Стыдом обжигали её воспоминания. В каком же плену бредовых иллюзий находилась она, всерьёз думая, что станет возлюбленной Бессмертного, оттеснив Демиру с его дороги?
– Крония в другой стороне, – напомнила королева, – что, дорогу буреломом завалило, что идёшь в окружную, по руанским землям, Великий?
– Да до ближайшей корчмы аль деревни идём, – ответил Торвальд Лоренцо, – козу вон с рук сбыть, да повозку купить. Ежли напрямую до Кронии, то дорога там плохая, лесом всё, да через овраг. Снега ещё не сошли, долго мы так идтить будем. Верхом ей уже не надо бы, растрясёт, – кивнул на Гаркану, – да и не застудилась бы в пути. А в повозке довезу её, будто сосуд драгоценный!
– Береги своё счастье, – кивнула Демира, – ну, око Сварога да путь вам осветит! Прощайте и ступайте с миром!
Кавалькада поехала дальше, к пристани. Великий Инквизитор проводил взглядом удаляющуюся процессию и повернулся к своей возлюбленной. Опять синими льдинками застыл его взгляд.
– Я видел, как ты смотрела на Бессмертного, Гаркана! – обида и ревность слышались в его голосе.
– Что ты видел? – вскинулась она. – Ты скажи-ка мне лучше, что за такая Валерия, что с кинжалом на тебя бросилась, а ты ей вольницу подарил!
– Валерия? – опешил от неожиданной атаки Великий Инквизитор. – Так сказала же всё королева! Смутьянка из народа, дура безмозглая! Собрала людей с окраины да учинила бунт в столице! Богов статуи порушила, пожары устроила!
– И на тебя с кинжалом бросилась? – Гаркана шагнула к нему, её глаза потемнели от злости. – А ты ристался с ней? Как со мной? А после тоже проучил её, чтоб впредь неповадно было? Как меня тогда, а? Министр говорит, брюхата она? А от министра ли? Или твой урок так впрок ей пошёл, как и мне, а, Инквизитор? – засыпала его вопросами.
Брови Торвальда Лоренцо полезли на лоб от её обвинений, и он чуть не пополам согнулся от безудержного смеха.
– Ох, Гаркана! – он едва говорить мог. – Что в голове твоей, мозги или мякина? Даже с похмелья такое в разум не придёт!
– А я твою голову умную с плеч сейчас отверну! – она, не шутя, полная подлинного гнева, размахнулась для удара, но Инквизитор перехватил её руку, подтянул к себе.
– Пусти! – вырывалась Гаркана. – Погляди только в другую сторону, Торвальд Лоренцо! Исказню лютой смертью и тебя, и бабу твою не пожалею!
– Верю, верю! – хохотал Инквизитор. – Ишь, гроза-молния! Никакая другая женщина мира не нужна мне, глупая! Ты одна в моём сердце! Крепко засела там, хитрая ведьма!
Гаркана фыркнула, отстранилась, пошла вперёд, потом обернулась.
– Есть хочу! – заявила она. – Проголодалась!
– Лепёшку хочешь? – предложил Инквизитор.
– Лепёшку? – она задумалась. – А какую лепёшку? Печёную, аль в масле жареную?
– Ты что, Гаркана, запамятовала? – удивился он. – Ты ж сама те лепёшки вчерась на топлёном масле жарила, сбираясь в дорогу.
– Не хочу жареных! – сморщила нос Гаркана. – Жирные! Мутит от них!
– Так чего печёных не напекла? – пожал плечами Инквизитор. – Были бы печёные!
– Печёных тоже не хочу! – она капризно скривила губки.
– Так чего же ты хочешь? – совсем растерялся Торвальд Лоренцо.
– Малины! – заявила Гаркана.
– Малины? – переспросил Инквизитор.
– Малины! – уверила его подруга.
– Да ты в себе ли, Гаркана? – изумлению правителя Кронии не было предела. – Весна, снега ещё не всюду стаяли, откуда ей быть-то, малине?
– Тогда и не спрашивай! – голос её звучал, как у избалованной маленькой девочки. Она дёрнула плечиком и пошла прочь, вся такая обиженная, гордая.
– Малины, стал быть, твоя душенька желать изволит… – медленно повторил Торвальд Лоренцо.
Гаркана обернулась. Сердитая, губы надула.
– Малины! – сказала. И ножкой топнула для верности.
– Ага, малины, – ещё раз повторил Инквизитор, – малины, значит…
Догнал девушку, схватил в объятия.
– Малины тебе хочется? – расхохотался. – Вот тебе малина! – и горячим поцелуем закрыл её губы.
Гаркана вырывалась, мотала головой, но он держал её крепко, целовал долго, и отпустил лишь тогда, когда она перестала сопротивляться, обняла ответно, мягкой, податливой сделалась.
– Ну? – спросил Инквизитор, отнимая свои губы от её губ. – Хороша малина? Сладкая? Дотерпишь до лета, аль опять какая блажь тебе в голову ступит?
Бес Потанька прыгал вокруг них, хохотал и хлопал в ладоши. Гаркана улыбалась, румянец покрыл её щеки.