Путь наверх
Шрифт:
— Очень похоже, что большинство из сохранившихся книг — это выдуманные истории, которые писались для развлечения, — объяснил он. — Действие в большинстве из них, скорее всего, происходит в легендарном "мире без стен и потолка". По всей видимости, четыре века назад было модно фантазировать на эту тему, представлять себе, как люди могли бы жить в таком невероятном мире. Хотя есть версия, что это была очень мрачная эпоха и люди писали именно о жизни после смерти: они не видели ничего хорошего в своей реальной жизни и верили, что смогут быть счастливы, только когда умрут.
— Но неужели сейчас никому не интересно, что же там написано?! — чуть не плача, допытывался Пион, со страстным любопытством поглядывая на потертые обложки книг. — Может, ученые прошлого не все поняли, может, они вообще неправильно что-то расшифровали! А сейчас мы могли бы…
— Сейчас книга может развалиться на отдельные страницы, если вы просто возьмете ее в руки, — охладил его пыл хранитель. — И тогда вам уже точно не удастся ничего правильно расшифровать. Хотя попытки читать мы иногда делаем — с очень большими предосторожностями, конечно. Но ничего стоящего нам из наших экспонатов узнать так и не удалось.
Его слова о том, что книги не совсем "заброшены" и их хоть немного, но пытаются изучить, слегка примирили Пиона с жестокой действительностью, но он все равно продолжал украдкой бросать на экспонаты жадные взгляды и, наверное, с трудом удерживался, чтобы не дотронуться до них. И когда пришла пора уходить из библиотеки, уже в дверях продолжал с тоской оглядываться на старые запылившиеся стенды.
Остальных же гораздо больше увлекала подготовка к походу. Во время очередной встречи, на которую сумел выбраться Рассвет, Полумесяц объявил, что к заветной комнате они отправятся сразу, как только ее первооткрывателя выпишут из больницы.
— Вы все уже достаточно много умеете, так что в случае чего сможете его защитить, — сказал он друзьям Расса. — А ждать, пока еще и он все освоит, наверняка и сами не захотите.
— Ага, точно! — одобрительно загудели все четверо. Мнением Расса при этом никто интересоваться не стал. Впрочем, он тоже не особо возражал против решения руководителя: быть самым беззащитным в команде было немного обидно, но зато долгожданный день похода становился гораздо ближе, чем он рассчитывал. "А научиться кулаками и палками махать я и на привалах смогу!" — решил он и начал еще более нетерпеливо подсчитывать оставшиеся до выписки дни.
В конце концов, этот день наступил — да еще и совпал с первым днем нового, 425-го года. Лечащий врач и медсестра пришли в палату к Рассвету вместе, поздравили его сразу с двумя праздниками, вручили ему последний набор таблеток и объявили, что больше его держать в больнице не будут, но что он должен будет обязательно приходить к ним на осмотр раз в шестьдесят или семьдесят дней — на случай, если болезнь вдруг вернется. Вторую часть этой фразы молодой человек благополучно пропустил мимо ушей: главным для него было то, что он, наконец, "выходит на свободу". Быстро переодевшись и рассовав по карманам ножик, фонарик и другие личные вещи, он попрощался со всеми знакомыми медиками и вприпрыжку выбежал из больницы в светлый коридор седьмого уровня.
До пункта охраны идти было недалеко. Снежка, Сергей и Петр жили теперь там, в двух расположенных рядом маленьких комнатках, и Рассвет должен был тоже присоединиться к ребятам. Предлагали переселиться туда и Пиону — Полумесяц даже обещал выделить им с Рассом для такого случая отдельную комнатушку, но Пион ни с того ни с сего заупрямился и заявил, что ему удобнее остаться на своем третьем уровне. "Слишком гордый, не хочет даже таких поблажек от охраны!" — решили тогда про себя его друзья и больше тему переезда при Пионе не поднимали. Рассвету же, выросшему на девятом уровне, переселение в тесное помещение с двумя соседями поблажкой не казалось, и он даже не думал о том, чтобы ответить на это предложение отказом. Тем более, что он уже получил от охраны гораздо более серьезный "подарок", который теперь необходимо было отрабатывать. Да и жить ему в любом случае больше было негде.
Петр и Сергей были дома и, увидев замершего на пороге Рассвета, радостно заулыбались.
— Опять удалось к нам вырваться?
— Вырвался! Насовсем! — с сияющим лицом сообщил им Расс, и друзья с победным кличем кинулись ему навстречу. Прибежавшая на шум Снежка увидела, как они хлопают шатающегося Расса по плечам и по спине, и поспешно принялась оттаскивать их от него в сторону.
— Совсем с ума посходили, хотите, чтобы он обратно в больницу загремел?!
— Ну уж нет, вот куда я точно больше не вернусь, так это в больницу! — Рассвет подошел к одному из разложенных на полу матрасов и уселся на него, постаравшись, чтобы это выглядело просто как нежелание стоять, а не как усталость. Однако от Снежкиного проницательного взгляда это не укрылось.
— Хочешь пока отдохнуть? Мы можем у меня посидеть, чтобы тебе не мешать! — тут же предложила она. Расс в ответ скорчил зверскую физиономию:
— Снежка, иди… куда-нибудь! Я здоров! А если ты будешь болтать, что я плохо себя чувствую, наше путешествие могут и отложить — ты этого добиваешься?
Девушка недовольно прикусила язык. Некоторое время желание скорее отправиться в поход боролось в ней с беспокойством за друга, но какое из этих чувств победило, молодые люди так и не узнали — в комнату прибежал Пион.
— Привет, я только что в больнице был, хотел тебя навестить, а меня подальше послали! — он протянул Рассу руку. — Ну, с возвращением! И предлагаю пойти отметить все праздники — никто не против?
— Это можно! — оживился Петр. — Вот только на какие шиши кутить? У нас с Сергом… — он переглянулся с товарищем, — почти ничего сейчас не осталось…
Рассвет только виновато развел руками — у него денег не было вообще, и он как раз надеялся занять немного у кого-нибудь из ребят. Снежка шумно вздохнула.
— А вот по поводу шишей можете не беспокоиться! — подмигнул им Пион и жестом фокусника достал из кармана толстую пачку бледно-зеленоватых купюр. — Это наш аванс на новой работе! — провозгласил он, поднимая деньги повыше и торжественно ими размахивая. Должно хватить и на снаряжение для похода, и на небольшой кутеж!
Его друзья одобрительно загудели, а Пион уже раскладывал купюры на втором матрасе, разделяя пачку на пять равных частей. Сумма каждому досталась приличная, и настроение у всех снова заметно поднялось.