Путь небес
Шрифт:
Все семь кораблей держались близко к находившемуся в центре «Копью Небес» и, сверкая щитами, направились полным ходом к Ожерелью. Эскортные корабли – эсминцы, орудийные фрегаты, ракетные катера – разошлись от направления главного удара, отказываясь от защиты линкоров ради возможности форсировать ход. Каждый маневр выполнялся на высокой скорости и был рассчитан нанести максимальный урон артиллерией, прежде чем последует ответный удар.
Четыре года назад подобная стратегия остановила наступление магистра войны. Предателям, привыкшим исключительно к нескоординированным атакам разгромленных простаков
Но это было четыре года назад. Каждый Легион был живым существом, одаренным командирами с безграничной хитростью и тактической проницательностью. Гвардия Смерти усовершенствовала флотскую стратегию, задействовав против диких всадников Хана дополнительную огневую мощь. Железные Воины добавили своим кораблям достаточно мощной бронезащиты, чтобы превращать атакующих врагов в огромные куски сожженного плазмой шлака. Сыны Гора делали то же, что и всегда, отвечая с такой исключительной жестокостью и отточенной дисциплиной, что два Легиона, некогда понимающие и симпатизирующие друг другу, стали кровниками из-за взаимной ненависти, взращенной на почве накопленных бесчинств.
Дети Императора учились не менее быстро, и со своих позиций в системе Калий они распознали чогорийскую схему развертывания «Ложное Копье». Они знали, что мощь «Копья Небес» и его эскортников не настолько велика, как представлялась, и что более слабые крылья эсминцев и фрегатов загружены сверх пределов проектной вместительности. Также они знали, что отражение главного удара противника равными силами приведет к катастрофе, и что они должны ответить равноценно приближающейся эскадре – как маневром, так и скоростью.
И именно так они и поступили. Флагман «Гордое сердце», не уступавший тоннажем и славой «Копью Небес», вышел из тени Основы со своим крейсерским эскортом: «Безжалостным великолепием», «Непомерным», «Бесконечным разнообразием» и «Орлиным». Эти тяжелые боевые корабли уступали в численности приближающемуся к ним соединению V Легиона, но были поддержаны оборонительными установками на Опоре и Ожерелье. Стационарные орудийные батареи открыли огонь, выпуская сверкающие пунктиры бронебойных снарядов в сферу битвы. Пронзив сверкающую паутину, подошли эскортники Детей Императора, готовые к стремительным атакующим маневрам.
Один человеческий вдох пустота между двумя флотами оставалась нетронутой. Пусть и исчерченной безмолвными, словно могила трассерами снарядов, и связанной маневрами, но невинной. Открыли огонь дальнобойные орудия, расчеты генераторов щитов отправили последние запасы энергии в гигантские прометиевые катушки, штурманы на мостике провели окончательные расчеты дистанции, веса, массы и скорости.
Затем брешь сомкнулась.
Снаряды врезались в броню, лазерный огонь исполосовал пустоту, штурмовые лодки вонзились в борта кораблей, копья лэнсов с шипением поражали цель. Переборки ломались, плазменные каналы взрывались, бронестекло лопалось, хребты кораблей содрогались от попаданий, бимсы сминались. Пустоту осветили огромные клубы пламени, пронзаемые новыми
Корабли превратились в пышущие пламенем котлы, окольцованные очаговыми паутинами разрушения. Небольшие суда проносились вокруг этих узлов, осыпая их снарядами. Разносились вопли тысячей смертных. Из-за шума внутри каждого корабля их не слышали, но в потустороннем царстве имматериума ими наслаждались.
И бездна снова стала свидетелем мучительной гибели древних машин, устроенной лучшими представителями человечества с такой свойственной им идеальной эффективностью. Они уничтожали друг друга в пламени гнева, амбиций и мести.
Карио влез в фиксирующую клеть абордажной торпеды, вложил меч в стальной футляр и почувствовал, как на доспех опускаются скобы. Оставшиеся четверо воинов его подразделения уже заняли свои места перед ним. Их темные силуэты выделялись на фоне приглушенных люмен-полос. Прежде чем люк торпеды с шипением закрылся, префектор пересчитал всех братьев, загрузившихся в остальные торпеды, а также отметил размещение слуг «Сюзерена», чьи веки были зашиты, а движениями управляли пространственные сигналы когитаторов.
Большинство легионеров не отличались от своего префектора. Они носили точно такие же старые доспехи Кемоша, их очертания остались почти такими же, что и в начале, эмблемы – неизменными, клинки – прямыми, а золото – отполированным. Тем не менее, даже среди его братьев начинались перемены. Керамитная пластина здесь, линзы шлема там, застывший вопль, запечатленный в вокс-связи, блеск никогда не высыхающей крови на нагруднике.
Она придет. Мутация генетического отца распространится как яд в ране, и все Палатинские Клинки станут полукровками, застряв между физической и демонической формами.
Но не сейчас. Сначала он достигнет смертоносного совершенства. В умении безукоризненно убивать и добиваться идеальной агонии.
Крышка захлопнулась, и Карио закрыл глаза.
– За возлюбленного примарха, – тихо произнес он, обращаясь по закрытому воксу к темным силуэтам внутри абордажной торпеды, и ко всем остальным братьям. – Чтобы мы оставались достойными его бессмертного доверия.
Он услышал, как снаружи торпеды лязгнули закрывающиеся противовзрывные двери и втянулись крюки подъемников. Грохот и вой вытекающего воздуха сменились тишиной. Остался только стук сердец и тихое дыхание Карио.
– В этом деле, как и во всем прочем, будьте искусны.
Внутри торпеды воцарилась кромешная тьма. Корпус задрожал, направляясь по рельсовым направляющим к пусковым механизмам на краю корпуса.
– Это наши дикие кузены. Пустите им кровь, как в прошлые века мы пускали кровь мертвым, чтобы сохранить живых.
Карио почувствовал, как торпеда смещается на позицию старта, и приготовился к резкому ускорению. И тут же снова услышал старый шепот, кружащийся внутри шлема. Мышцы левого плеча дернулись, и перед глазами мелькнул старый образ – рогатое существо, огромное, обольстительное, манящее, облизывающее длинным черным языком мясистые ярко-розовые губы.