Путь Некроманта
Шрифт:
— Приветствую, светлого лорда Фергуса, — это было сказано таким высокопарным голосом, что я не смог сдержать ухмылку.
В ответ лорд лишь кивнул головой. Пройдя в город, мы сразу же направились в сторону замка. Вблизи тот казался, ещё величественнее. Дойдя до ворот замка, увидел картину, кардинально отличавшуюся от предыдущей. Во первых ворота были закрыты, и открытой оставалась лишь маленькая калитка, около которой стояло два воина, в одинаковой форме, вооружённые мечами. Услышав уже знакомую форму приветствия, мы прошли через дверь, оказавшись в недлинном просторном проходе, в конце которого стояли такие же ворота, а бойницы в стенах были явно не для красоты. Нападавшим придётся дорого заплатить за штурм этого места. Но вот мы прошли через, вторые ворот и оказались во внутреннем дворе замка,
В дверях которого нас встретил кастелянин, начавший раскланиваться перед Фергусом. После нудной процедуры приветствия, граф приказал тому провести меня в гостевые покои.
Следуя за торопливо идущим впереди меня кастелянином я рассматривал, картины и полотна, украшающие стены, на них видимо предки нынешнего графа, охотились, воевали, и пировали.
Но вот мой проводник остановился, около одной из многочисленных дверей, легонько толкнув которую он шагнул внутрь.
— Ваши покои, господин, если что то будет нужно дёрните за вот этот шнурок. — говоря это он показал мне на шнурок, расположенный около двери, — вас всё устраивает? — и дождавшись утвердительного ответа, он не попрощавшись убежал по своим делам, не забыв прикрыть за собой дверь.
Покои были просто шикарные, самым главным была просто огромная кровать, полагаю, на ней могли бы без проблем уместиться ещё несколько человек. Не далеко от кровати стоял письменный стол, украшенный чудесной резьбой. Пара кресел и маленький столик между ними были явно предназначены для переговоров. В правом углу была дверь, за которой обнаружилась уборная. Вот в принципе и вся обстановка, что весьма даже не плохо, если не сказать на оборот, очень даже хорошо.
Так началась моя жизнь в замке графа Фергуса.
Глава 6
Жизнь замка шла размеренно, ничего примечательного не случалось.
Уже на второй день пребывания здесь, я навестил местное кладбище, оставив на нём оба тотема, так как один не мог охватить всю территорию кладбища. Следующим вечером, приняв от них порцию энергии, немного огорчился, их вместимость оказалась мала, в каждом помещалось примерно около одного моего резерва. И того с полным моим, у меня оказалось три порции силы, что было не так много, как в первый раз. Нет, боль была, как и то, что емкость с Силой буквально распирало изнутри, но всё было в каком-то ослабленном варианте, следовательно, и эффективность была поменьше. После месяца проживания в гостях у графа, мой дар увеличился почти вдвое, но и поток сил с кладбища заметно ослаб и теперь приносил, количество сил равное моему резерву по приезду в замок.
Это вызывало у графа двоякие чувства, с одной стороны он радовался тому, что я становлюсь сильней, но одновременно с этим огорчался, что пришлось поднимать плату в соответствии с договором. Сейчас мой капитал составлял почти семьдесят серебряков, ещё тридцать и у меня будет золотой, тихо радовался я. Дни проходили довольно скучно, завтрак, тренировка на плацу с солдатами, обед, опустошение резерва, тренировка, ужин, пополнение резерва. Вот в принципе и всё, кстати, тренировки с солдат начались на второй день после нашего прибытия, на этом настоял граф.
Первые дни я жутко уставал и выматывался, но после окончания первой недели, тренировки и совершенствование своих навыков неожиданно меня увлекло. К концу второго месяца, я знал основы боя на мечах и хотя бы представлял, что им нужно делать. К тому же ещё больше окреп \ окреп физически, хотя внешний вид не сильно изменился, в моём возрасте и при моей худощавости, трудно сверкать накачанными мышцами. Самым первым, чему я попросил меня научить, было, правильное ношение оружия. Всё оказалось не так уж и сложно, но мой меч оказалось удобней носить за спиной, а не на боку. Ещё, из арсенала графа я реквизировал подошедшую мне по размерам кольчугу, которую не снимал даже ложась спать. Конечно, спать в ней было неудобно, и первые дни после такого, чувствовал себя разбитым, приходилось, часто разминать затёкшие мышцы, но своего я добился, кольчуга теперь воспринималась не как лишний вес, а как вторая кожа.
За прошедшее время, я бы успел состряпать себе подходящую свиту, ведь у меня сейчас резерва почти хватало на создание гончей. Я собирался сделать себе стаю, голов в десять, используя накопители, мне бы хватало энергии на их создание. Но все мои радужные планы разрушил строгий приказ графа не трогать захоронения людей. Пришлось оставить мысли о своём отряде на потом.
Но идиллия не может вечно продолжаться, вот и мой отдых подошёл к концу. Вчера в замок прибыл гонец, с вестью, что на приграничную деревушку напал отряд людей, в количестве пятидесяти мечей. Они пришли открыто, под знаменем графа Лукотса, с которым у Фергуса, были какие-то свои счёты.
За неполные сутки, данные Фергусом для подготовки к походу, я успел собрать нужные вещи, наточить трофейный клинок и достать, командира нашего отряда, которым оказался здоровенный бородатый мужик, носивший звание полусотника. Он был довольно молчалив, неохотно отвечал на мои вопросы, которые сыпались на него нескончаемым потоком и сильно раздражали.
Но вот настал час, на который было назначено отправление. Выйдя во двор, заметил что все участники карательного рейда уже там, и по их недовольным взглядам стало понятно, все ждали только меня. Подойдя к выделенному мне жеребцу, принял его повод из рук мальчугана, у которого глаза буквально лучились довольством и любопытством. От скуки я состроил ему страшную рожицу, и у того заметно дрогнула рука. Видно слухи об ужасном некроманте, которого нанял граф, гуляли среди народа. Взобравшись в седло, подъехал к командиру, и спросил:
— Когда выезжаем? — он не успел ответить на мой вопрос, так как из дверей донжона вышел Фергус и начал свою речь. Весь смысл, которой сводился к тому, что прислужники наглого, грязно рождённого Лукотса, посмели напасть, на людей графа, причём не на воинов, а на беззащитных крестьян, и теперь мы, то есть войны его светлости графа Фергуса, должны покарать бесчестных разбойников, по ошибке называемых дружиной.
В текст его речи я не вслушивался, ловя лишь общую мысль, кончилась речь на чём то очень пафосном и героическом, в результате чего воины взметнули вверх оружие, некоторые стучали оружием о щиты, что- то крича при этом, что именно я не разобрал из-за стоящего вокруг шума. В общем, это был прекрасный пример того, как напутственные речи поднимают боевой дух солдат. Теперь они не думали о предстоящей схватки, где возможно многие из них погибнут, они думали о мести, за смерть крестьян, о том, что они единственные защитники, беззащитных людей. Ратники до этого момента стоящие на земле, и держащие своих коней в поводу, быстро взлетели в сёдла, и, развернув лошадей, помчались в сторону открытых ворот. Но не смотря на всё случившиеся, они не были похожи на толпу обезумевших крестьян, ещё не доехав до ворот, они начали выравнивать ряды, и в город выехала уже единая колона. Люди, явно узнавшие последние новости, столпились на обочинах, они не желали пропускать такое зрелище. Всадники, видя такое пристальное внимание со стороны горожан, гордо распрямлялись в седлах и расправили плечи. Неспешно проехав по городу и выехав через городские ворота, которые за прошедшее время успели привести в надлежащий вид, мы начали набирать скорость.
Первые пол часа мы двигались быстрым галопом, после чего перешли на медленный, так как до места нам было ехать не меньше двухсот километров, которые, при такой скорости мы могли преодолеть часов за шесть. Время летело незаметно, часа через четыре езды мы остановились на привал. Коням нужен был отдых, если мы не хотели прибыть к месту вторжения на полудохлых скакунах. После привала, мы двигались более осторожно, передовой дозор уже давно умчался дальше по дороге, но бойцы всё равно были напряжены. Кто знает, какую неожиданность могли преподнести противники, которые должны, если не знать, то уж предполагать о нашем скором появлении. Хоть гонец и утверждал, что незаметно выбрался из деревни, как только на наблюдательной вышке заметили врага, но гарантировать то, что враги не знают, о подмоге, спешащей к селянам, никто не мог. И рассчитывать, на такую глупость врага, было мягко сказать опрометчиво.