Путь один- в глубь себя
Шрифт:
Итак, этот жрец своему сну не поверил, и все же он колебался, рассказывать о нем или нет. Храм был большой, в нем служили сто жрецов, и он опасался, что сон окажется правдой. «Мир так странно устроен, что иногда даже сны сбываются, — думал он. — А если мой сон окажется правдой, у меня будут проблемы». И вот он решил, что лучше ему будет сказать другим жрецам, несмотря на то что он может превратиться в посмешище.
Он собрал всех жрецов храма и сказал им: «Я в это не верю, это, конечно же, всего лишь сон, но лучше я вам о нем расскажу. Сегодня ночью
Жрецы рассмеялись. «Ты на старости лет совсем выжил из ума! — сказали они ему. — Ты когда-нибудь слышал, чтобы Бог приходил в храм? Это просто сон!»
«Ладно, — сказал верховный жрец, — обдумайте мой рассказ. Я слагаю с себя ответственность. Теперь сами решайте, что с этим делать».
И вот жрецы стали совещаться, как им поступить. Они тоже пришли к выводу, что лучше будет, если они примут сон за правду — просто чтобы себя обезопасить. «В конце концов, — сказали они, — даже сны иногда сбываются. Когда любая правда похожа на сон, иногда и сон может оказаться правдой. И что плохого в том, что мы приготовимся, хоть мы и знаем, что Бог не придет, никакие боги никогда не приходят. И все-таки давайте приготовимся».
Храм тщательно отчистили и прибрали, отполировали и украсили храмовую утварь, зажгли свечи и лампады, выставили блюда с подношениями. И вот, снедаемые сомнениями, жрецы принялись ждать. Но как можно ждать, если ты полон сомнений? Все они знали, что никто не придет, и все же решили приготовить вкусную еду и множество сладостей. «Ну и пусть, если Бог к нам так и не зайдет, — думали они, — тогда у нас будет хороший пир».
Наступил и окончился вечер, солнце скрылось за горизонтом, а жрецы задумались: «Разве теперь кто-то придет?Если бы Бог должен был прийти, он пришел бы днем. Зачем ему являться среди ночи?» Когда наступила ночь, они решили закрыть врата храма — хорошего понемножку! Заперев врата, они отведали еды, приготовленной для Бога, погасили лампы, проверили, все ли прибрано и спрятано, а потом стали смеяться над собой: «Ну что мы за люди? Целый день потратили на то, чтобы вымыть храм и приготовить праздник. Ради чего? Все было напрасно! Какие же мы ненормальные, что поверили в сон!» И они отправились спать.
Некоторое время спустя к храму подъехала колесница Бога. Ее шум был слышен и в храме. Верховный жрец, который почти уже уснул, почувствовал, что Бог прибыл. Он закричал: «Кто-то слышал звук колесницы у ворот?»
Остальные жрецы были возмущены, что верховный жрец опять их беспокоит. Целый день они все тяжко трудились, а теперь он не дает им спокойно отдохнуть. «Хватит уже этих глупостей! — закричали они ему. — Тебе что, совсем плохо? Никакой колесницы нигде нет; это ты услышал раскаты грома». И они снова отправились спать.
Снаружи кто-то вышел из колесницы, поднялся по ступеням храма и постучал в дверь. Один из жрецов услышал этот стук и задумался... В нем все равно жило сомнение, разделенный ум спорил сам с собой: «Возможно, кто его знает, сон может оказаться правдой».
Тогда другой жрец пробурчал во сне: «Кажется, кто-то стучит в дверь».
Их голоса снова разбудили верховного жреца, и он закричал на остальных: «Это уже слишком! Не только меня захватил мой сон, но и вас всех тоже.
Вы услышали, как ветер стучит в двери. Кому придет в голову стучаться в храм посреди ночи? Разве Бог — какой-нибудь вор, чтобы являться в полночь?
Он нисходит к нам под ярким солнцем, среди бела дня, на рыночной площади, где все могут его видеть. Прекратите эту возню. Теперь, что бы ни случилось, вы не будете поднимать шум. Идите спать и дайте поспать остальным».
Проснувшись утром, жрецы открыли двери храма и увидели на дороге следы от колес. Их горю не было предела. Кто-то поднимался по ступеням храма, все видели отпечатки его ног — но теперь им оставалось только рыдать и горевать. Они упустили возможность.
Рабиндранат дал этому стихотворению название «Упущенная возможность». Бог приходил, но жрецы спали.
Я говорю, что стучусь в твою дверь, и, если ты переполнен мыслями, мне слышно, как ты объясняешь сам себе: «Это просто гром гремит», или «Это просто ветер сильно дует», или «Это лишь иллюзия».
Один молодой человек подошел ко мне и сказал: «Мне очень нравится все, что Ты говоришь. Я студент, изучаю психологию, и меня настолько привлекают Твои слова, что я уже начал задумываться: может, я просто загипнотизирован, Ты меня загипнотизировал!» Его ум велит ему бежать отсюда, здесь опасно — его могут загипнотизировать. А в гипнозе, конечно же, нет ничего религиозного.
Ты вслушиваешься в мысли, которые я высказываю, и, если ты склонен к логическим рассуждениям, твой ум скажет тебе: «Да, эти мысли весьма логичны. Ну и что? Слова — это слова, что мне с ними делать? Съесть их на ужин? Надеть их как одежду? Сделать из них укрытие от дождя? Не цепляйся за слова! Не уходи от реальности жизни».
Всего два дня назад ко мне подошла молодая девушка, санньясинка. Она сказала: «Мой отец очень обеспокоен. Он говорит: «Сколько ты еще будешь заниматься всеми этими медитациями и санньясами? Хватит уже, возвращайся и становись нормальным человеком, живи так, как живут остальные».
То, как живут остальные, мы называем нормальным. Какой бы безумной ни была их жизнь, то, как они живут, кажется нормальным. Безусловно, когда я стучусь в твою дверь, я призываю тебя стать чем-то ненормальным. Я заманиваю тебя в жизнь, которой у других нет, чтобы ты жил... это будет нечто уникальное, новое, неведомое. Для этого нужна смелость.
Ум убеждает тебя. И пока ты не сможешь освободить себя от его доводов, пока не сможешь выйти за пределы его аргументов, это колесо будет крутиться еще множество жизней.
Не интерпретируй, просто посмотри на факты. Не будь ленивым. Уже довольно поздно; просыпайся! Уже утро!
Но для тех, кто погружен в сон, ночь продолжается. Лишь те, кто проснулся, способны увидеть, что наступило утро. И что бы я тебе ни говорил, главное не в моих словах, а в том, чтобы растормошить тебя, расшевелить, чтобы прервать твой сон. Поэтому мне много раз приходится прибегать к тому, что психологи называют шоковой терапией. Когда человек впадает в состояние крайнего безумия, в чувство его приводит только применение электрошока.