Путь падшего
Шрифт:
От него несло жаром разгорячённого тела.
— Ух, как мы их, старший! Я сразу тридцать низких убил… — Пендек запнулся, видимо, выслушал поправку от Внутреннего Голоса. — Короче, я не менее десяти низких убил. И всех мочи-кой! Ух, даже не думал, что так можно было. Правильно говорят, что настоящий бой стоит двенадцати учебных поединков.
— Колдуны среди них были? — спросил я.
— Были, — как-то неуверенно ответил Пендек. — Или не были. Я не знаю. Как отличить их?
Тем временем десантники вернулись на свои места в Соколах. Мы отлетели
На всех Соколах замигали синие фонари: мне сигнализировали о результатах атаки. Каждый воин доложил о десятках убитых низких. Все выполнили главную задачу — уничтожили погонщиков и их сменщиков. Неуправляемые башни резко потеряли скорость и раскачивались на ветру всё сильнее и сильнее.
Были и трофеи — Нахав Сешт держал за ногу одного колдуна. Я просигналил, чтобы доставил пленного на небесный дом. Для них приделана специальная клетка на внешней стороне акраба. Ибо хранить низких внутри небесного дома — отвратительное деяние.
Одна из башен, не выдержав неконтролируемых колебаний, начала рушиться и вдруг перевернулась вверх дном. Поболтавшись пару секунд в таком положении, устремилась к земле. Полёт её был недолог — с треском и грохотом башня обрушилась на вершины деревьев и, продолжая разваливаться, пронеслась по лесу, оставив просеку из сломанных деревьев, усыпанных камнями.
Вслед за нею потеряли управление и оставшиеся башни. Точно так же перевернувшись вверх дном, ухнули вниз.
Наверняка какие-то низкие выживут. Но добивать их — трата времени. Да и ресурса тоже. Молниеносные Соколы были быстрыми и маневренными, но поглощали кристаллы, как гоночные машины топливо.
Я просигналил фонарём: «Домой».
? ? ?
Остаток Пути до расположения наших войск прошёл весело. Мы обедали и устроили разбор нашей первой настоящей воздушной битвы. Воины по очереди делились рассказами.
— Первых трёх низких я разнесла «Ударом Грома» сразу, как спрыгнула через крышу, — захлёбываясь ароматной водой сказала Алитча Тиро. — Я поправила перчатки громобойца и спрыгнула ниже, ну, туда, где на верёвках висят погонщики. Их защищали десять выучек с копьями и высокими щитами. Окружили погонщиков, как забором, будто я не смогу его пробить, ха-ха!
— Ты рассказывай суть, а не то, как ты смеялась, — поправил её Миро Каитапахи.
— Но в этом и суть. От моего смеха погонщики испуганно задёргались на верёвках. Башня наклонилась и все низкие, гремя щитами и задевая друг друга копьями, укатились к стене.
— И где тут суть?
— А там, что мой смех подействовал на них, как «Смятение Духа». Ну, я подлетела к выучкам и замесила их всех вместе с щитами и копьями. У меня аж оторвалась держащая скоба на перчатке. Надо мастеру отнести.
— А потом? — спросил я.
— Я подошла к погонщикам и избила их до смерти.
Алитча снова засмеялась, немного похрюкивая. Видать, и впрямь смешно было.
— Кстати, старший, — спросила Алитча. — А как мы будем чинить поломанное снаряжение? В Дивию, что ли, возвращаться, чтобы исправить всякую мелочь?
— Всё предусмотрено, Алитча, — ответил я. — Наше воинство сопровождают небесные дома мастеров и ремесленников. Они будут чинить одежду, оружие и доспехи. А Гаруджа, Зелдан и остальные будут исправлять повреждения Соколов и менять кристаллы.
— Ну, хорошо, коли так. Мне бы починить скобу эту, а то перчатка падает…
— Покажи, — предложил Миро Каитапахи. — Вдруг я смогу приделать скобу?
Они отошли.
Очередь на пересказ битвы перешла к девушке по имени Нанхия. Она происходила из семьи, подчинённой роду Кохуру. После расформирования отряда Вишала Кохуру, в котором служила Нанхия, она упросила Инара взять её в мой отряд, а её семья начала искать возможности стать вассалами Патунга.
— А я вот что-то странное заметила, — сказала Нанхия. — Ни один низкий не поддался моему «Смятению Духа».
— Потому что ты не умеешь им пользоваться, — отозвалась Софейя. Ей Нанхия не нравилась, как бывшая подчинённая враждебного рода.
В другое время Нанхия ответила бы Софейе что-нибудь обидное, девушки неравны по происхождению, но равны по силам. Но теперь Нанхия, сжав зубы, льстила Софейе и пыталась с нею подружиться.
— Вероятно, ты права, светлая госпожа, — покорно согласилась она. — Яркое озарение, которое я изучала под руководством старших Кохуру, известных наивысшим мастерством в «Смятении Духа», недостаточно сильное для грязи, да?
Если в её ответе и была ирония, то незаметная даже мне. Зато все заметили, что упомянув Кохуру, она не добавила «славные».
— Вот именно, — важно кивнула Софейя. — Озарять надо лучше.
— Нет, Нанхия, — ответил я. — Многие низкие и впрямь обладают сопротивляемостью «Смятению Духа». Ни один высший на такое не способен.
Моё утверждение подняло бурю негодования, мол, ты чего несёшь, старший? Совсем с ума сошёл, такое говорить?
Нанхия склонила голову:
— При всём уважении, самый старший, но я не вижу смысла в твоих словах. Как низкие могут быть сильнее высших в чём-либо?
— Гонцы, которые приносили в Портовый Город вести о ходе окружения городов, рассказали мне и послам, что среди низких, особенно тех, кто летал на башнях, появилось множество таких, кто противостоял «Смятению Духа». Это открытие поразило наших военных начальников.
— Неудивительно, — сказала Нанхия. — Всё-таки это озарение может свести с ума даже сильного небесного воина.
Софейя Патунга тут же ответила самоуверенно:
— На меня смятение никогда не подействует.
Нанхия поклонилась: