Путь под лазурным небом
Шрифт:
Если это тысячелетнее чудовище действительно обитало в стенах Хогвартса, то вряд ли с ним сможет справиться хоть кто-то, кроме Дамблдора. Он не зря носил титул Верховного Чародея. На его счету было множество подвигов и помимо победы над Гриндевальдом.
Впрочем, думать обо всём этом сейчас совершенно не хотелось. Недосып давал о себе знать, и мне казалось, что ещё немного, и я усну прямо стоя у камина. Пожелав всем спокойной ночи, я направился в свою комнату. Дадли остался в гостиной, Дин и Симус что-то тихо обсуждали на кровати последнего, а Рон уже спал. Я не знал, смогу ли в таком состоянии заметить, как Уизли собирается в очередной раз покинуть
Молитвы Мерлину, Моргане и всевозможным богам были услышаны. Я проснулся от того, как что-то грохнулось на каменный пол, и услышал, как тихо выругался Рон. Аккуратно отодвинув балдахин, я осмотрел его. Он уже успел переодеться и облачился в зимнюю мантию. Для похода ночью по нужде так не заморачиваются. Когда рыжий покинул комнату, я растолкал Дадли.
— Гарри, ты чего?.. — спросил он, потирая заспанные глаза.
— Времени мало, — предупредил я. — Рон ушёл.
Сон с Дадли как рукой сняло, и он тут же стал серьёзным. Убедившись, что остальные наши соседи спят, мы не стали тратить драгоценное время на переодевание, а просто накинули мантии поверх пижам. В гостиной нас уже ждала Джинни.
— Раньше он не уходил так часто, — поделилась она. — Я часто остаюсь здесь после отбоя и видела, как он куда-то уходит по ночам.
— Это всё, конечно, интересно, но нам стоит поторопиться.
Я развернул мантию-невидимку и накинул на себя. Глаза Джинни округлились, когда я пропал на её глазах. Дадли хмыкнул и, отогнув край, натянул его на себя.
— Полезай скорее!
Справившись с шоком, Джинни тоже залезла под невесомую ткань. Мантия-невидимка, хотя и называлась так, походила скорее на огромное покрывало. При желании, сюда можно было даже пустить ещё одного человека и всем хватило бы места.
Дверь гостиной беззвучно закрылась за нами. Полная Дама, приставленная к ней хранителем, проснулась и подозрительно осмотрелась, но ничего не обнаружила и снова погрузилась в сон. Следующим препятствием стал дежурящий в проходе к лестницам сотрудник Правопорядка.
С виду ему было на всё плевать и единственные мысли, гуляющие в его голове, были о том, какого Мерлина он здесь забыл. Но стоило присмотреться внимательнее, как сразу же становилось понятно, что он предельно собран. Сама поза, рука на кобуре с палочкой и цепкий взгляд, выискивающий угрозу в каждом тёмно уголке.
Будь я один, я ещё мог бы попробовать проскочить мимо него, но втроём протиснуться в узком проёме было невозможно. Соображать приходилось быстро.
— Джинни, не отставай, — предупредил я шёпотом.
Мантия глушила звуки под собой. Эта способность не раз спасала меня от обнаружения дежурными профессорами и даже сейчас, ведь шагали мы, если честно, достаточно громко. Идея о том, как отвлечь охранника, пришла быстро.
Я подошёл к одной из десятков картин, висящих в маленьком коридоре, соединяющем гостиную с замком, и аккуратно снял её со стены.
— Простите меня, сир Ллейн, — извинился я, разжимая пальцы.
Картина стукнулась об пол, из-за чего место, на котором мы стояли всего секунду назад, тут же осветил яркий свет. Вариация люмоса, которая мне была неизвестна, как прожектор расчертила темноту. Проснувшийся рыцарь начал в панике горланить, не понимая, где он оказался. Не мудрено, ведь лицевая сторона картины смотрела в пол.
— Неужели картина свалилась? — с неким облегчением спросил охранник и направился к ней.
Проход оказался свободен и мы, не теряя времени, прошмыгнули дальше. Упускать Рона было
Стоило нам оказаться на лестницах, как я облегчённо выдохнул. Рон не успел уйти далеко и мы, стараясь не споткнуться, спешили за ним. Нам не нужно было ловить его. Нам было необходимо увидеть, куда же именно он ходит в такое время, и уже по ситуации принимать решение. Между нами было два уровня, и я действительно опасался, что лестницы смогут всё испортить. Так и вышло, когда Рон оказался в холле первого этажа. Лестницы между вторым и третьим этажами начали перестраиваться, из-за чего мы застряли на несколько минут и мы внимательно наблюдали за каждым шагов рыжего парня, пока он не скрылся из поля зрения. Когда же лестницы снова образовали проход, нам пришлось бежать.
Передвигаться оказалось сложнее, чем я думал. Мы с Дадли давно привыкли передвигать под мантией вдвоём и подстраиваться друг под друга, но вот третий член команды, как бы ни старался, не мог поспевать за нами. Я ни в коем случае не винил в этом Джинни, но радости осознание проблемы не прибавляло. На ровном полу этих проблем практически не было, и мы направились к тому проходу, в котором исчез Рон. Знаю, куда он пошёл, мы могли хотя бы примерно предположить его конечную цель.
Мы обнаружили распахнутую дверь уже за первым поворотом. Мы подошли немного ближе, прежде чем я узнал это место. Закрытый женский туалет, в котором обитало приведение ученицы. Обычно, даже просто проходя мимо, можно было услышать тихие всхлипы за закрытой дверью Сейчас же на нас давила оглушительная тишина. Мы вошли внутрь и закрыли за собой дверь. Мантию наконец-то можно было снять. С люмосом, зажёгшимся на кончике моей палочки, прозвучал и громкий девичий вскрик.
Серебряная кровь, растёкшаяся по полу, игриво мерцала в свете магического шарика. Кровь застыла в жилах при виде подобной картины. Это был не Рон.
Плакса Миртл, обитающая в женском туалете на первом этаже, изломанной куклой распласталась на каменной плитке. Тот, кто выдавал себя за Рона, убил мёртвого.
Глава 29 - Тайная Комната
Когда мы вошли в туалет, у меня перехватило дыхание от открывшейся нам картины. Призрак Миртл, как сломанная кукла, лежала на каменном полу, залитом мерцающей в тусклом свете люмосов серебристой кровью. Голова ее была неестественно повернута в сторону, лицо сковано непониманием вперемешку со страхом, оставляя впечатление, что она увидела нечто действительно ужасное. Тело Миртл дернулось несколько раз в конвульсиях, а затем замерло. Уже навсегда.
Дикий и умоляющий взгляд, которым одарила нас Миртл в последний миг, заставил сердце замереть. Мне было страшно и я не мог отвести взгляд от неё. Я почувствовал, как мне становится тяжело дышать. Ощущение, что что-то не так, что что-то странное и страшное происходит, переполняло меня. Мы с ребятами ещё какое-то время стояли неподвижными статуями, но постепенно леденящий душу страх перед смертью той, кто была давно мертва, уступил место ужасу перед дневником. Сила этой отвратительной вещи, из-за которой вся школа оказалась скована страхом за собственную жизнь, оказалась действительно ужасающей. Я действительно ненавидел тетрадь, или, как называла его Джинни, дневник.