Путь повстанца
Шрифт:
Умереть несложно. На Вобани она каждый день сталкивалась со смертью. Достаточно всего лишь отложить в сторону инструменты и отказаться работать. Появлялся штурмовик, поднимал бластер, и все было кончено.
Просто.
Джин чувствовала, что ее грудь словно заполнена пеплом. Но где-то там еще оставался уголек, тлеющий оранжево-красным светом и никак не желавший гаснуть.
Джин сжала кайбер-кристалл, его твердые грани впились в мозоли на ладони. Мама дала ей этот кристалл, считая, что дочь выживет. Будет жить.
Не потеряет надежду.
Прозвучал сигнал к началу рабочей смены. Джин встала. Поднялась и ее сокамерница.
Им повезло.
Когда распахнулась дверь, они вытянули руки, чтобы штурмовик надел на них наручники. Джин не дрогнула, когда тяжелые металлические оковы защелкнулись на ее запястьях, сменив цвет контрольного индикатора с зеленого на красный. Они с Гвоздилой пристроились к прочим заключенным. Колонна шагала, отбивая ногами равномерный ритм, от которого содрогались стены. Джин знала, что делать, — выполнять приказы. Она знала, что говорить, — ничего. Но она наблюдала. Ее взгляд скользил по сторонам, замечал солдат, других заключенных, стены. Она ждала.
Ждала, когда представится возможность.
***
Тюремный транспортный танк не отличался комфортом, но он и не должен был быть удобным. Каждому арестанту выделялось маленькое, жесткое откидное сиденье. Друг от друга места отделяли металлические прутья, а по широкому проходу между ними постоянно курсировали штурмовики. Джин неловко откинула сиденье скованными руками и втиснулась в свой закуток. К ней подошел штурмовик и приковал наручники к сиденью магнитным замком.
На Вобани было на удивление холодно. Холод проникал сквозь корпус и вентиляцию турботанка. Он пробирал Джин до костей. Она согнула пальцы. Перчатки, которые выдавали работникам, плохо спасали от мороза и предназначались лишь для того, чтобы кожа ладоней стиралась не так быстро и заключенные могли работать дольше. Джин вспомнила о синтекожаных перчатках, доставшихся ей от Маи, и испытала острый приступ тоски.
Сидевшая напротив сокамерница уставилась в пол. Ее длинные ротовые щупальца красновато-коричневого цвета нервно подрагивали. Джин откинулась назад. Узник-аквалиш злобно ругался, потому что штурмовик так примагнитил его кандалы, что они врезались в запястья, причиняя сильную боль.
Двигатель тюремного танка прогрелся, и транспорт тронулся с места. Он трясся по грязной, немощеной дороге, а сидевшие в нем узники подскакивали на каждом ухабе.
А потом Джин почувствовала совсем иной толчок.
Она резко обернулась к большой серой двери в конце прохода. За ней появилось какое-то сияние, словно в щели заглядывало восходящее солнце.
Затем дверь выбило взрывом.
Метнувшегося ко входу штурмовика отбросило назад, опрокинув грудью на пол. Джин распахнула глаза и дернулась, мысленно проклиная свои оковы на все лады. В транспорт ворвалось несколько человек, первым оказался высокий мужчина с темными волосами и щетиной на подбородке. Пока двое других занимали оборонительные позиции с бластерами наготове, он быстрым взглядом окинул отсек, явно ища кого-то конкретного.
Ее.
Эпилог
Джин сделала глубокий вдох, наслаждаясь свежим воздухом и ароматами леса, смешанными с парами топлива и резким запахом машинного самогона.
— Пошли, — бросил главный организатор ее побега, указывая вперед.
— Что это? — спросила девушка, изо всех сил стараясь не отставать.
— Это Восстание, — просто ответил он.
Джин изумленно таращилась по сторонам, пока шла через ангар, забитый истребителями классов Х и Y, что-то взволнованно кричащими повстанцами, спешащими дроидами. Ее глаза уловили отблеск внешнего мира, раскинувшегося за открытыми воротами ангара: пышную зелень, низкие горы и ступенчатую каменную пирамиду, возвышающуюся над джунглями.
Ее повели вглубь базы, где обстановка оказалась совсем иной. Исчезли пилоты, откалывавшие шутки и хваставшиеся друг перед другом своими подвигами. Эта часть базы была темнее и официальнее. В памяти всплыли Идрисса и Зосед со своими намеками на то, что происходит нечто грандиозное, что формируется альянс. Но она не представляла, насколько он масштабный и организованный.
Насколько реальный.
Ее сопровождающий остался за дверью, а Джин нерешительно вошла в зал, который оказался командным центром. На световых досках сияли зеленым цветом карты и стратегические планы. Собравшиеся в зале тихо переговаривались, их голоса были преисполнены озабоченности и тревоги.
Когда дверь за Джин закрылась, в командном центре воцарилась тишина.
Двое мужчин — генералы — пристально вгляделись в новоприбывшую. Тот, что постарше, окинул ее оценивающим взглядом и, похоже, пришел к неутешительным выводам. Но Джин было не до него. Ее внимание приковала к себе женщина, стоящая у одной из световых досок. Она была одета во все белое, две тяжелые серебряные цепочки свешивались с ее плеч, а на груди лежал красивый кулон. Ее короткие волосы были безупречно уложены, а взгляд пронзил полутемное помещение и впился прямо в глаза гостьи.
Джин сделала вид, будто не знает женщину, хотя это было неправдой. Любой, у кого был доступ к Голосети, знал ее. Мон Мотма, сенатор в изгнании и предполагаемый руководитель Восстания.
«Слухи не врали», — подумала Джин. Она перевела взгляд на еще одного человека, которого знала благодаря Голосети, — Бейла Органу.
Слева от Мон Мотмы Джин уловила какое-то движение, и из тени вышел темноволосый капитан. Несмотря на суровое выражение его лица, он одарил девушку теплым взглядом. Что-то в нем напомнило ей о... она никак не могла понять о ком или о чем. Но у этого человека был знакомый тип лица, и она мгновенно была готова ему довериться. Казалось, он из тех, кто всегда может тебя рассмешить. Джин не могла отвести от него взгляда. Может быть, он хочет посмеяться над ней? Или же она просто забыла, как выглядят обычные лица? На Вобани никто никогда не смеялся.
— Присаживайся. — Холодный, ровный голос Мон Мотмы требовал внимания.
Джин села — медленно, нервно. Осторожно.
Один из генералов пристально посмотрел на девушку.
— Сейчас ты зовешься... — он сверился со своими записями, — Леана Халлик. Это верно?
Сердце Джин заколотилось. Она почувствовала себя загнанной в угол. Разоблаченной. Смущенной.
Дотошный генерал снова сверился с записями:
— Незаконное хранение оружия, подделка имперских документов, насилие при отягчающих обстоятельствах, побег из-под стражи, сопротивление аресту... — Он встретился взглядом с Джин. — Представь, что Империя узнает, кто ты на самом деле. Джин Эрсо.