Путь проклятых. Повести и рассказы
Шрифт:
Два одинаковых высоких ложа, похожих на надгробия. Два тела, наполовину погруженные в прозрачный студень, под пригашенными до поры бестеневыми лампами.
Теперь я знаю: это - мы с Эльвирой. Это мы лежим там, в склизком студне, с тянущимися к нашим головам проводами.
Голос.
Темный пурпур, прожилки фиолетового, уход в багрянец. На самом краю - чернота хриплых трещин.
– Уже совершенно нечеловеческая физиология… просто поразительно!…к финальной стадии сценария…уверены… вампиров… солнечный свет…подопытные умрут.
– Приступайте.
И лампы над нами разом вспыхивают в полный накал!
Свет. Режущий, слепящий. Зажмуриваюсь.
Надо скорее что-то сделать. Что-то очень важное. Надо…
Это требует огромного усилия, как тогда, когда я безвольно стоял, ожидая Бессмертного Монаха.
Но я все же сделал это!
Я повернул голову.
И изумруды Эльвириных глаз полыхнули мне навстречу веселыми золотыми искорками.
Страх ушел.
Боль ушла.
Тело ушло, растворилось, исчезло.
Остался лишь свет, живой, теплый - мы плыли в его волнах, мы пили его, мы купались в нем…
…Когда взойдет солнце, мы встанем ему навстречу… Мы уйдем отсюда - стоит только взойти солнцу…
– Смотрите, что это?! Смотрите!
– Что происходит?!
Эльвира протянула мне руку (руку? у нас ведь больше нет тел!… Не важно.) - и я протянул ей навстречу свою.
Маленькая теплая ладонь.
ТЕПЛАЯ!
– Пошли отсюда?
– Пошли.
– Держите их, держите!
– Этого не может быть! Это невозможно!…
Два вплавленные в студень тела под сияющими лампами исчезали!Истончались, быстро становясь прозрачными, исходили дымкой, туманом, теплым светом…
Все. Тел больше нет.
Некоторое время мы, невидимые, с улыбкой наблюдали со стороны за мечущимися внизу людьми, слушая их бессвязные выкрики. Но пора было уходить. Теперь мы знаем «дорогу» сюда. Может быть, мы еще вернемся. Может быть.
– Нас ждут, Влад, - Эли смотрела куда-то вверх.
Потолка в комнате уже не было. Вместо него над нами дрожало, переливалось, звало радужное сияние; вот в нем начало проступать человеческая фигура.
Откуда- то я знал, чтоегоследует называть Куратором.
И еще я понял, что нам действительно пора.
Два сияющих неземным светом силуэта взмывают в рассветное небо, скользя меж лучей восходящего солнца. Их сияние заставляет глаза слезиться, не давая толком рассмотреть возносящихся, и люди в камуфляже, что залегли меж кладбищенских обелисков, выпускают из рук оружие; преклонив колени, благоговейно осеняют себя крестом. Не каждому дано лицезреть…
4
– Ну вот вы и дома, - сказал Куратор и мягко улыбнулся.
Его лицо плыло золотистыми сполохами, так что разглядеть его никак не удавалось, он походил на костер: то вспыхивающий от порыва ветра, то вновь подергивающийся тонким слоем пепла, под которым рдеют раскаленные угли.
И все же мне отчего-то казалось, что где-то я уже видел это лицо!…
Интересно, мы со стороны выглядим так же?
Я обернулся к Элис.
Золотая сияющая богиня с кошачьими зелеными искрами в глазах - вот как она смотрелась здесь.
Здесь… Где это - здесь? На небе, в нирване, в раю?
Переливающаяся волнами теплого, радужного света бесконечная равнина. Волны исходят алмазным туманом, скрадывающим очертания, навевающим сладостные грезы…
Но почему - мы? За что нам - это великолепие, этот ласковый свет, покой, умиротворение?! Нам - ночным тварям, исчадиям ада, демонам-убийцам?! Я не верю! Я боюсь поверить! Мы не заслужили!
«И каждому воздастся по вере его!»
Но я никогда не верил в это!
Фотовспышка.
Мгновенный стоп-кадр.
Два скорчившихся на могильной плите тела. Уже мертвых, уже рассыпающихся сухим прахом под безжалостной лаской солнца.
И угасающая искра сознания, создавшая в последний миг этот мир света, который не убивает - но принимает в себя, баюкает, растворяет…
Упокоение.
Значит, вот оно какое.
Ни боли, ни страха.
Только почему-то - щемящая тоска…
Два влюбленных мертвеца, рыщущих во тьме в поисках чужих жизней - чтобы сделать их своими.
Два погруженных в студень тела на высоких ложах, похожих на надгробия.
Два скорчившихся трупа на могильной плите.
Два огненных существа, возносящихся ввысь.
Двое на заполненной до краев светом равнине.
Что - правда? А что - лишь сон, иллюзия? И так ли это важно?
Нет, это важно! Мы должны знать!
– Мы хотим знать правду. Кто мы на самом деле?
Это произнесла Эльвира.