Путь Самирана
Шрифт:
Я повеселел. Так-то лучше. Всё-таки дедуля прожил сто лет в Дивии, он — кладезь знаний. Хотя все его знания и считались устаревшими, вместе с Силой Луны.
— Тогда подскажите мне, почему полученное в дар озарение «Живая Молния» выглядит как пять разных узоров?
Старец удивился вопросу.
— Вас вообще ничему в Доме Опыта больше не учат? — сварливо спросил он.
— Да я там всего два дня учусь.
— В мои времена мы с младенчества знали, как устроены озарения и Внутренний Взор. Мы уже после первого дня учёбы шли на
— Хорошие были времена, — согласился я. — Но всё же?
— Пять узоров равны пяти слоям общего узора озарения, — пояснил Танэ Пахау. — Ведь не всегда нужно использовать самую сильную ступень озарения, не так ли?
— Наверно…
— Так вот, чтобы уберечь Линии Тела или Духа от ненужного расходования, ты волен выбрать, какую ступень озарения ты применишь: незаметную, тусклую, мерцающую и так далее.
С помощью старца я наконец разобрался. Все озарения состояли из шести слоёв узоров — от тусклого до яркого. Первый слой соответствовал «незаметному» уровню. Если добавить к нему второй узор — озарение становилось «тусклым». После третьего — «мерцающим». И так до предела, до которого ты усвоил это озарение.
Правда, Танэ Пахау не знал, что делает «Живая Молния». А Внутренний Голос, как обычно, ответил:
«Не могу напомнить тебе это».
Я же знал только, что это — целительское озарение, раз унаследовано от мамы Самирана. Под руководством моего нового соратника, я научился накладывать его узоры друг на друга, усиливая озарение до предельного — светлого — уровня. Но применить так и не решился: очень уж странным казалось исцеление с помощью молнии.
Всё это порядком вымотало меня. Я даже увидел, как моя и без того тонкая Линии Тела побледнела и время от времени судорожно вздрагивала. Очень хотелось есть. Хотелось домой. Тем более, что он был рядом, через улицу.
Танэ Пахау снова проявил чуткость:
— У меня есть немного еды.
— Мясо? — в надежде спросил я.
— Мяса я давно не едал, — печально ответил старец.
— Как же я вас понимаю.
Ужинали мы варёными листьями и ветками какого-то растения под названием «ман-га». Вкус их был до того гадкий, что кухня мамы Самирана показалась мне пищей богов.
Танэ Пахау привычно жевал ветки, запивая водой из черпака. Я же, скривившись, давился растительной пищей, как хомяк.
Заметив кристаллы в моей руке, старец снял со своего пояса одну шкатулку и отдал мне:
— Она всё равно пустая.
— Как вы думаете, — спросил я, прицепляя держатель шкатулки к поясу, — бандиты уже ушли?
— Не ушли. Ждут. Я проверял.
— А почему они ещё не ворвались в храм?
— В Движение Луны никто не верит, но этот храм ещё существует. Нападение на святые стены всё ещё преступление.
Танэ Пахау рассказал, что хотя звёздной навигацией давно не пользуются, но по какой-то причине Совет Правителей сохраняет землю за храмом. При этом род Хатт постоянно выносит на голосование Совета предложение уничтожить храм, а освободившуюся землю продать с торгов.
— Но я не могу вечно сидеть в этих святых стенах.
— Я тоже не могу, — согласился старец. — Я сложил свои обязанности служителя храма. Вот мы сейчас доедим ман-гу и выйдем отсюда.
— И вы победите воров граней? — с надеждой спросил я.
— Нет. Их слишком много.
— Но ведь вы их уже победили один раз?
— Они неверно оценили мою старость и немощность. Второй раз они такой ошибки не допустят. Они наверняка уже использовали защиту против «Порыва Ветра».
— Но как мы сбежим из храма? Нет ли у вас кристаллов с крыльями?
— Нет.
— Акраб?
— Мальчик, последний человек посетил этот храм два поколения назад. И он ушёл отсюда недовольный, не заплатив ни грани. У меня нет золота, чтобы купить мяса. Откуда в заброшенном храме взяться акрабу?
— А оружие?
Старец покрутил головой, оглядывая чёрные стены:
— Где-то было копьё, даже два. Но я не умею им пользоваться.
— Вы же хвастались, что бились с низкими.
— И отважно бился! — ударил себя в грудь старик. — Но я бился не оружием, а озарениями.
— Но, быть может, в подвале Храма Движения Луны есть потайной ход?
— Какой ещё потайной ход и куда? Кому вообще взбредёт в голову строить потайной ход из храма?
— Ясненько.
Старик проглотил очередную ветку, обтёр мокрые руки о халат и сказал:
— Послушай меня, Самиран Саран. Ты не должен бояться. Твоё благоволение…
— Постойте! Как вы меня назвали?
— Самиран.
— Самиран Саран? Не сын Похара Те-Танга и Мадхури Саран?
— Ну да. Моё «Чтение Путей» показывает имя твоего рода. Ты принял наследованное озарение рода Саран.
Я раздражённо рванул зубами стопку варёных листьев:
— Ничего я не принимал. Оно само принялось во время благоволения.
— Значит, таков свет, которым Сила Луны устлала твой Путь.
Но я был недоволен тем, что неведомая воля выбрал род за меня. Пусть это и выглядело технической накладкой. Теперь папа Самирана обидится. А я рассчитывал на его дружбу и связи.
Старик продолжил:
— Ты не должен бояться испытаний. Битва с ворами граней — лишь первая из двенадцати тысяч битв под будущей Луной. Чтобы спасти летающую твердь ты должен исторгнуть и своего сердца все страхи.
— Легко вам говорить. У вас вон какой мощный «Порыв Ветра».
— У каждого своя тень под Луной.
— Если Создатели призвали меня для спасения Дивии, то почему не одарили меня всеми яркими боевыми озарениями? Этак мне было бы легче спасать себя, пока я спасаю летающий город.
— Самиран Саран, ни один человек в мире не выдержит много ярких озарений. А ты — тем более.
— Что это значит? — я выплюнул ветку, которую пытался прожевать всё это время.
— Твои Линии слишком тонки даже для одного яркого озарения.