Путь Сашки [СИ]
Шрифт:
Главный жрец стоит перед статуей бога и произносит главные заклинания, сзади него полукругом разместились старшие жрецы провинциальных храмов. Гандин оборачивается, гляди на землю, где стоят жрецы. Будет ли знак? Где, рядом с кем начнет оплывать жаром земля? Но знака нет. А старший жрец храма Амариса неожиданно начинает дергать ногами, подпрыгивать, наконец, отскакивает в сторону: на том месте, где он стоял, плавится земля. Значит, посланец в самом Амарисе!
Стоящие сзади храмовники наваливаются на жреца, умелыми движениями заламывают ему руки, наклоняя его голову вперед, и приподняв над землей, сноровисто несут его по лестнице на верхнюю площадку к распахнутому рту медной статуи. Гандин еле поспевает за ними. Жреца наклоняют над отверстием рта и мечом, появившемся в руке Гандина, жрец обезглавливается. Храмовники споро наклоняют обезглавленное
На площадке перед головой статуи Великого Ивхе возникает свечение, оно скрывает какую-то фигуру. Маленькую фигуру. Карлик? Невысокая женщина. Или ребенок? А рядом возникают еще четыре фигуры, они все более и более проявляются, обретая плоть миража. Черноволосый короткостриженый мальчик в изодранной одежде, высокий и грузный богато одетый человек, сзади него надсмотрщик, узнаваемый по плети в руке и, наконец, смуглый и толстый хаммиец, вплотную подошедший к неясной фигуре, а затем протянувший к ней руки. Мираж полыхнул, сбив четкость объемного изображения, а затем все исчезло.
Что же это было? В самом Амарисе? Да. Рабовладельческий рынок. Рабовладелец, надсмотрщик и покупатель-хаммиец. И двое, выставленных на продажу: Посланец и мальчик. И все это было вчера днем. Потому что уже настало утро следующего дня. Пока еще скупые лучи восходящего на востоке солнца только-только стали пробиваться через ночную тьму, быстро тающую под быстронаступающим новым днем. Но и этот день пройдет, снова наступит ночь и тогда из храма Великого Ивхе в храм Амариса уйдет сообщение о Посланце.
Если Посланец был вчера куплен и увезен в рабство, то за сегодняшний день его не смогли увести далеко, и нескольких дней не пройдет, как Посланца обязательно перехватят отправленные из амарисского храма орки-храмовники.
Через три седьмицы стала поступать информация из Амариса. Гандин был вне себя от бешенства. Вместо того чтобы все силы бросить на поиски Посланца амарисские жрецы затеяли разборки между собой, борясь за освободившееся место старшего жреца. К владельцам рабовладельческих рынков в Амарисе, конечно, сразу же были отправлены жреческие служки, причем, посланы всеми борющимися за место старшего жреца, но, воспользоваться правильно полученной информацией из-за разрозненности действий и интриг, соперники не смогли. В итоге каждая противоборствующая сторона выслала отряды на поиски хаммийских купцов, но никто не послал гонцов вслед за отрядом храмовников, уводивших новых пленников для предстоящих обрядов жертвоприношений.
У купцов Посланца так и не нашли, а отряд храмовников, как выяснилось, двигался к их храму, гоня будущих жертв для обряда в ночь очередного полнолуния. И этот отряд прибыл сегодня. Посланца там тоже не оказалось. Но выяснилось, что пятерых пленников храмовники до цели не довели, они их просто съели по дороге. Вначале старуху, а потом, когда пленникам неожиданно удалось сбежать, при поимке убили еще троих: двух мужчин и темноволосого мальчика, очень похожего по описанию на того, кто стоял рядом с Посланцем. А одного так и не нашли. Мальчика лет тринадцати с длинными светлыми волосами. Он исчез бесследно на пустынной проселочной дороге неподалеку от северного тракта, соединяющего Амарис с Гендованом.
А ведь это промах орков. Посланец был в их руках, и они его упустили. Северный тракт пустынен. На десятки миль вокруг никто не живет. Раньше жили, но во время последнего вторжения диких орков все запустело. Еще остались какие-то постройки, даже, говорят, полусгнившее сено стоит в стогах, а людей нет. Ранняя весна, мороз по ночам, ни людей, ни еды, ни теплой одежды. Взрослый вряд ли выживет, а мальчишка? Сгинул? Это было бы лучшим выходом для всех. Хотя орки-храмовники, как он понял, предпочли бы видеть его живым. Но раз сгинул, то — сгинул. Меньше проблем. Через два дня наступит новое полнолуние, и загоны для жертв ускоренно наполняются. Жертв должно хватить для умилостивления Великого Ивхе. Что он покажет на этот раз? Если будет темнота, значит, мальчишка сгинул.
ГЛАВА 3
1000 год эры Лоэрна
Из Амариса в Гендован вело несколько дорог. Самой короткой и довольно оживленной была южная, вымощенная на значительном ее протяжении булыжником. Она была и самой безопасной: орки рыскали на севере, на всем ее протяжении хорошей защитой были рыцарские
А вторая дорога в Гендован шла как раз по северной части провинции. Местность опасная, да и сама дорога была грунтовой, пролегала через лесные массивы. Небольшие орочьи шайки здесь появлялись нередко, но и жителей в этих местах совсем не было: кто же захочет селиться в таких неспокойных и опасных местах? Если бы еще лес был богатым на зверье, но и звери здесь почти не встречались, не меньше людей опасаясь нарваться на орков.
И вот по этой старой и запущенной дороге двигались два путника, чей внешний вид выдавал в них рыцаря и его оруженосца. Что они там забыли? Ни селений, ни рыцарских замков на десятки верст в округе не было. Для дозора против орков отряд был слишком мал. Впрочем, и оркам эти два путника были не по зубам, разве что для орочьей шайки в полсотни существ. Да и то не настолько орки были глупы и не настолько смелы, чтобы напасть на рыцаря с оруженосцем: потерять половину отряда, а другой оказаться израненной ради двух человеческих существ и двух лошадей? Только сильный голод мог заставить их пойти на это. А шайку в десяток орков рыцарь смог бы положить даже один, без помощи оруженосца. Вот если бы оруженосец был один, то шанс у орков был. Впрочем, и оруженосец оруженосцу рознь. Ехавший с рыцарем был слишком юн, чтобы представлять смертельную опасность для орочьей шайки. Подросток со светлыми бровями, даже с рыжинкой, не казался сильным воином. Четырнадцать-пятнадцать лет на вид, с веселым и задорным лицом своим видом сильно контрастировал с его рыцарем, серьезным темнобровым моложавым мужчиной.
— Какие пустынные места! И все из-за орков. Ястред, скажи, а почему нельзя их полностью уничтожить? Собрал бы герцог рыцарей с дружинами, города дали бы ополчение, прошлись бы по всем орочьим местам.
— Ты думаешь, так легко их всех вырезать? — усмехнулся рыцарь.
— Но гоблинов еще двести лет назад совместное войско трех герцогов вырезало же!
— Вот именно, совместное войско. А сейчас разве герцоги объединятся? Каждый из них не прочь взять орков в союзники, лишь бы соседей-врагов ослабить. Да и орки не гоблины — размножаются стремительно. Допустим, собрали герцоги общее войско, прошлись по орочьим землям, но ведь все равно им всех не вырезать, где-нибудь несколько семейств может сохраниться и через десяток-другой лет они снова расплодятся. Но это дикие орки, а ты забыл про храмовников. Тех герцоги не трогают.
— Но орки-храмовники и не нападают на людей?
— Не нападают. Но ты еще, Хелг, скажи, что они хорошие и правильные.
— Б-р-р… — оруженосец поежился. — Такая же мерзость, как и дикие.
— Ну-ну. А ведь храмовники спокойно ходят по нашим землям.
— И рабов забирают на жертвоприношения.
— А ты знаешь, Хелг, что там с ними делают?
— Это же известно всем, Ястред! На жертвенном камне им перерезают горло, окропляя камень в честь Ужасного Паа, а в храме бога Ивхе пленников сжигают в статуе Великого Ивхе.