Путь Сашки. Книга шестая

Максимов Альберт Васильевич

Солдат почти нет у Эймуда? Плохо, но не фатально. Зато есть аристократы Лоэрна, для которых Ксандр стоит поперек горла. Победит Ксандр, заняв Лоэрн? Пусть. Его надо еще удержать. Когда граф Бертис прошлым летом во время приезда в Эймуд, уговаривал его принять участие в том злополучном походе союзников на Тарен, он почти прямым текстом сказал, что ни Дарберну, ни Ксандру в Лоэрне не выжить. Поэтому не стоит беспокоиться и следует послать войска в Тарен. Послушал Бертиса на свою голову, потеряв второго сына и почти все войско.

После стольких лет

фатального невезения, пора бы удаче повернуться к нему лицом. И как первый признак этому — рождение правнука. И явно идущее на поправку здоровье. Он уже стал понемногу ходить, правда, опираясь на плечи слуг. Но ведь все — таки поднялся на ноги! И это после нескольких месяцев, приковавших его к ложу, вокруг которого и днем и ночью сновали люди: лекари, слуги, охрана.

Сейчас поблизости нет никого, он ждет появления виконта Ласкария, его жены и правнуков. Старшей правнучке уже пошел пятый год, младшей же совсем недавно исполнился год. А маленькому Френдигу всего несколько седмиц. Чтобы показать свое выздоровление, граф сознательно самостоятельно поднялся на ноги, опираясь на красивую резную трость. А вот и они. Ласкарий с высокомерно поднятой головой — молодец, умеет себя преподнести, а вот Алиция, как была тихой мышкой, когда ее привезли в Эймуд, так такой и осталась. А ведь дочь короля — по виду не скажешь. Служанки в замке и то бойчее. И старшая правнучка пошла в мать: тихая, даже пугливая. Недоставало еще, чтобы и Френдиг унаследовал материнский характер. Нет, надеюсь, что пойдет в Ласкария.

Ласкарий… Не все с ним в порядке, но это молодость. Из него толк выйдет. Тверд, не слюнтяй, как его покойный отец. Даже жесток. Часто — очень. Но это хорошо. Подданные должны бояться своего повелителя. Пока Френдиг не подрастет, Лоэрн будет на внуке. А он порядок наведет. Разбаловались там при Пургесе.

Слишком неравнодушен к женщинам? На то он и мужчина. После рождения первой дочки Ласкарий резко охладел к Алиции, но здесь вина только ее. Кому такая тихая и робкая понравится? Вот и мальчику не пришлось по душе. Но после гибели отца облагоразумил, вернув Алицию на супружеское ложе. И, наконец — то, появился наследник.

— Милорд, вам лучше? Мы рады видеть вас в хорошем здравии.

— Это ты должен себя поблагодарить, мой мальчик. Ты подарил мне радость — маленького Френдига, продолжателя рода.

— Да, долго мне пришлось ждать от этой, — Ласкарий презрительно кивнул в сторону Алиции. — Упрямая. Другие сразу же мальчишек рожают.

Ласкарий вспомнил баронессу Фрилу. Дед тоже понял, что имел в виду внук.

— Но другим никогда не дано родить короля.

— Да, — ухмыльнулся Ласкарий. — Но до короля ему еще долго.

— Это только так кажется, мой мальчик. В Лоэрн скоро придет война и чем там всё закончится, могут знать только боги. Удача стала поворачиваться к нам лицом. И я надеюсь, что я в недалеком будущем увижу коронацию моего правнука.

— Дедушка, вы оговорились? Внука.

— Нет, — граф покачал головой. — Наш Френдиг — прямой потомок последнего лоэрнского короля.

Он и будет коронован.

— А я? Как же я?..

— Ласкарий, ты принц — регент, пока Френдиг не подрастет.

— Как так… Но ты же всегда говорил, что я буду королем!

— Пока не родился законный претендент. Ты расстроен? Не надо печалиться, вся жизнь впереди. Главное, что корона перейдет к нашему роду.

— Но я хочу… — Ласкарий повернул голову в сторону жены и детей и с ненавистью посмотрел на маленький сверток, который держала в руках Алиция.

— Выйди, — Ласкарий приказал служанке, державшей младшую дочку. — Ее тоже забирай, а то опять орать начнет.

— Ты хочешь власти? Я тебя понимаю. У тебя будет Лоэрн, пока Френдиг не подрастет. Десять — пятнадцать лет — разве этого мало?

Внук мрачно смотрел в сторону деда.

— Но и потом, когда вся полнота власти перейдет к твоему сыну, у тебя останется наше графство. Я не думаю, что проживу еще столько. Пять, хорошо бы десять лет.

— Графство, говоришь? Это правильно.

Ласкарий подошел к ложу графа, взял одну из подушек, и толкнул деда в грудь. Когда тот обескураженный упал на ложе, Ласкарий стал душить его подушкой. Старческие руки попытались отодрать подушку от лица, но сильный и плотный юный виконт держал ее крепко. Руки деда задергались, следом за ним и все тело. Несколько конвульсий и руки разом обмякли.

— Десять лет захотел, мерзкий старикашка? Думал, я не помню, как ты на меня повышал голос? Думал, что я забыл? Старый индюк! А ты, — Ласкарий повернулся к Алиции с ужасом взиравшей на происходившее. — Ты, корова, только посмей рот открыть, оловом глотку залью! И ублюдка своего держи крепче. Королем захотели его сделать?

Ласкарий отнял подушку от лица старого графа, бросил ее обратно в изголовье и со злорадной улыбкой насладился видом убитого.

— Молчи. Графу стало плохо, он упал и умер. Поняла, корова?

— Да, господин.

— То — то же. А ты тоже молчи, если не хочешь в подвал к крысам, — обратился он к старшей дочке, крепко охватившей мать за ноги.

— Не надо, господин, я боюсь!

— Тогда молчи. Слово скажешь — пойдешь к крысам. Эй, люди! Сюда!

Дверь распахнулась, на пороге возникла фигура стражника.

— Граф умер. Зови мажордома.

В комнату скоро набилось много людей, известие о смерти старого графа быстро разлетелось по всему замку.

— Займитесь похоронами, а мне нужно отвести графиню и детей к себе в комнату.

Ласкарий с удовольствием сделал ударение на слове «графиня». Да, графиня, потому что он — граф! Да, он граф Эймуд! Ну, теперь держитесь! И в первую очередь негодяй Леватье, начальник графской стражи.

Когда Ласкарий вернулся на свою половину, там его уже дожидался баронет Лазерс.

— О, ваша светлость… ваше величество, — фаворит явно запутался, не зная, как теперь лучше обращаться к Ласкарию. — Как я рад. Вас можно поздравить?

— А дальше что?

— Дальше? Ваше величество… а что дальше?