Путь сердца
Шрифт:
– Это ведь не он? – звучало у меня в голове.
Я помню, наклонилась над его гробом, чтобы попрощаться, и из моего тела вырвался крик отчаяния:
– Папа, ну почему-у-у? Почему ты всю жизнь прожил один при родной дочери? Зачем ты прожил такую бесполезную жизнь? Я так нуждалась всю жизнь в тебе. Меня некому было защитить. Почему ты жил без меня? Ведь ты, как и я нуждался в любви. Сколько раз я хотела сблизиться с тобой, но ты отталкивал меня, в очередной раз укрепляя во мне мысль о том, что я бесполезное существо, не заслуживающее ни любви, ни счастья. Папа, прости меня за то, что не смогла донести до тебя свою любовь.
Я
С этого момента меня почему-то перестала радовать моя долгожданная дочь, мой муж, мой сын… Я потихоньку начала ненавидеть себя за это. Чтобы ни происходило вокруг, меня это раздражало. Боль внутри нарастала, и не могла найти выхода. Чувство вины и обиды съедало меня. За последующий месяц я совсем замкнулась в себе. У меня стала кружиться голова, боль все накалялась. И вот, я находилась в тот момент в отделе предпринимателей, мне стало плохо: голова сильно кружилась, в глазах темнело, во рту все пересохло, тело отказывалось меня слушать.
– А вдруг это конец? – подумала я.
Медленно стало неметь тело. Язык плохо мне подчинялся. Люди говорили со мной, их слова эхом отзывались у меня в голове:
– Девушка, вам плохо? – где-то отозвались слова.
– Да, – еле поворачивая язык, ответила я.
Дальше как во сне: носилки, двери скорой помощи, пока везли в больницу, меня уже совсем перестало слушаться тело, я совершенно перестала чувствовать себя и самое страшное- не могла двигаться! Совсем! Мое тело вообще не шевелилось. Я плакала, только мысли неумолимо бегали по моей голове, это единственное, что осталось в движении в моем теле.
– Господи, у меня же дома грудной ребенок, как же она без меня, без молока, блин, что происходит?
Я жутко боялась умереть, было четкое осознание, что-то в моей жизни еще не выполнено, что-то важное, но что? Этот вопрос еще долго в моей жизни оставался без ответа. Мое тело растворилось в пространстве, я перестала его чувствовать… Страх сковал меня…
Мне поставили капельницы, накололи уколов, но изменений не было. Пришла сестра мужа ко мне в палату, а я не понимала, почему лежу в больнице, когда дома меня ждет крошечная дочь, а в голове звучал голос:
– Вот видишь, тебя бросили в детстве и мама, и папа, тебе же было больно… А теперь ты не смогла совладать с собой и бросила свою грудную дочь.
– Но я не бросила ее, это неправда, это ты, страх, сковал меня да так, что я не могу пошевелиться. Пожалуйста, отпусти меня к дочери, я ее очень люблю, и она так сейчас нуждается во мне…
– Нет уж, лежи, – отвечал голос внутри. – Полежи, а заодно и подумай, на что ты потратила свою жизнь. Ты же в этой жизни видишь кого угодно, только не себя. Все в этой жизни тебя не любят, никому ты не нужна. А ты- то себя любишь?
У меня не было ответа на этот вопрос. Он обескуражил меня. Я стала осознавать, пришло время брать ответственность за свою жизнь в собственные руки, иначе дальше меня просто не пропустят. Сутки мое тело было обездвижено, но думать я могла. За эти сутки в моей голове пробежала вся моя жизнь, и от этого хотелось выть, благо язык был онемевшим,
– Ничего страшного, – сказал доктор, – просто у вас произошел резкий спазм сосудов, плюс ваш страх, поэтому тело сковало. Но ведь дома, я знаю, вас ждет маленькая дочь, поэтому выход у вас один, выздоравливать! Зря вы думаете, что вас парализовало. Нет, это вы сами сковали себя страхом и какой-то непереносимой болью. Отпустите себя, простите и продолжайте жить. Видимо что-то произошло в вашей жизни такое, после чего получили серьезный стресс. Пересмотрите это у себя, и все пройдет, – заключил доктор.
Я задумалась над словами доктора, а ведь он прав, меня сковала моя собственная боль от потери отца, просто я боюсь, что не смогу ее пережить и поэтому гоню от себя. И тогда моей боли пришлось сковать меня, чтобы я задумалась об этом.
Глава 3
Мысли мои полетели далеко в прошлое. Туда, где хоть иногда получалось встретиться со своим родным отцом.
Он всегда выпивал при нашей встрече. И практически всегда уже пьяный, выгонял меня из дома со словами:
– Уходи, я не заслуживаю твоей любви, мне больно видеть, как ты незаслуженно любишь меня, уходи!
Сколько боли звучало в этих словах. Я уходила и плакала. Но почему он не любит меня? А он любил, и любил так сильно, что боялся потерять меня. И чтобы не больно было терять, он отказывался подпускать меня к себе. Но в детстве я не понимала этого, копилась моя обида на него.
Уходить приходилось на улицу среди ночи, мне было страшно, но идти домой я не могла. Крестная помогала мне. Когда я шла к отцу, бабушке мы говорили, что я иду ночевать к ней. Когда он меня выгонял, приходилось быть на улице до утра, я же не могла подвести крестную. В темноте у меня вырабатывались все возможные страхи. В детской голове вырисовывались самые невероятные картины, это тоже способствовало моей деградации уверенности в себе. Я медленно и уверенно лишалась покоя и веры в свою защиту…
И за две недели до его смерти я пришла к нему в гости, немного выпившая. Обида уже просто кричала во мне. Я ругала его, что он меня бросил, а он все твердил:
– Не нужно учить меня, как жить.
Тогда, захлебываясь от боли и обиды, в сердцах я закричала:
– Раз не нужна тебе моя любовь, умрешь, как собака, никому не нужная!
Хлопнув дверью, я ушла. Долго не могла успокоиться. Почему люди так боятся любви? Зачем они отталкивают от себя тех, кто их любит? Зачем делают им больно? Сколько нужно нам подтверждений того, что мы заслуживаем любви?
После этого прошло две недели. Я пошла в супермаркет за продуктами. У входа на дверях висело фото с надписью: « Опознайте труп», мое сердце екнуло, но я видела сильно распухшее, черное от побоев лицо… Ни на кого из моих родных и знакомых оно не было похоже, хотя сердце говорило об обратном. Я две недели ходила мимо этого фото, и каждый раз отзывалось мое сердце…
Звонок по телефону. Звонила папина сестра, тетя
Люда, и сказала:
– Папу нашли мертвым… Его забили до смерти подростки. Избили так, что его тело превратилось в сплошной синяк, у него не осталось ни одной целой косточки в теле… Он умер две недели назад, а мы только сегодня опознали его.