Путь сердца
Шрифт:
Жалко парня. Восемнадцать лет было…
— Рогозина! — жестко прерывает ее врач, который сменяет ее на посту. — Иди отдыхай…
— Есть!
Сил уже никаких нет… Двое суток, не смыкая глаз на ногах. А кругом не прекращающиеся круги ада — кровь, боль, смерть, страдания… Еда вызывает тошноту, но сигареты как-то сами собой всплывают из медицинского халата, и она делает первую затяжку, давая легким желанный никотин.
И тут и там — наспех раскинутые палатки, никаких удобств, антисанитария… везде снуют военные и из женщин — медсестры. Спать и отдыхать
Чужая земля, чужая вода, чужой воздух, чужие люди… Зачем это все?..
Вдалеке раздается громовой раскат… „
***
Она поднимает голову от подушки, неосознанно глядит по сторонам. В Москву пришла непогода — ее разбудила пришедшая гроза. По окнам хлестнули первые, тяжелые капли дождя. А потом на землю, дома и деревья обрушился шквал водяных струй. Засверкала молния, снова прогремел гром…
Осознав, что она лежит в собственной постели, в собственной квартире, Рогозина перевернулась с одного бока на другой, расположившись поудобнее. До времени подъема осталось три часа, а ей опять снилась война… Наверное, от стресса…
Ее любимый человек предал ее… Предал.
Предал, женившись на другой. Та, конечно, бизнес-вумен, красивее, моложе ее… Да и ушел из ФЭС туда, где был возможен карьерный рост. Разрыв она пережила тяжело. Курить начала снова… С Чечни завязала, но вот опять…
Она сжала кулаки, и по щекам, будто бы в тон дождю, потекли холодные струи слез…
========== Неудачный день. ==========
Автомобильные пробки — это зло.
Галина Николаевна прочувствовала это на собственном печальном примере.
С утра ничего не предвещало беды: она как обычно привела себя в порядок, села позавтракать, оделась, захватила ключи от машины и сумочку, и вышла из дому. Погода на дворе была чудесная — голубое небо, легкие облачка… Села за руль, надела ремень безопасности, завела двигатель…
И поехала…
***
Встав прямо под светофором, с горящим «глазом» красного цвета, запрещающим дальнейшее движение, она никак не ожидала того, что мотор ее машинки, который, кстати, давно вел себя как чахоточный больной, фыркнет и замрет на полуобороте.
Снова и снова с отчаянием пытаясь завести заглохшую машину, она уже понимала, что придется вызывать эвакуатор из автосервиса.
— Твою ж мать! — стукнула она по рулю обеими руками, и вышла из машины. Это прозвучало сейчас даже искренне. Свет светофоре сменился на желтый, и многие водители за рулем начали сигналить ей, напоминая о том, что им нужно проехать. Разумеется, поставленный ею знак «сломался», их не обрадовал.
Эвакуатор, к счастью, подъехал быстро, и Рогозина, думая, что все миновало, едва не забыла внутри эвакуированной тачки свою сумочку с косметичкой, пропуском, паспортом, удостоверением и кошельком. Хорошо, вовремя спохватилась…
Метро было буквально за углом, и ей пришлось вспомнить «старый» способ передвижения, актуальный прямо сейчас.
***
Да, забыла, совсем забыла
В общем, из вагона на нужной станции она выскакивала с огромным удовольствием.
Но неприятности на этом не закончились. Они не могли на этом так просто закончиться.
Она совсем забыла про воров, «работающих» в метро…
Ее сумочка почти моментально оказалась в руках вора, и тот, соответственно побежал с ней к эскалатору, с намерением раствориться в толпе. Хорошо, что еще поезда ушли — а то…
— Стоять! — рявкнула женщина, мигом доведенная до белого каления, пустившаяся за ним вдогонку — насколько это возможно на каблуках.
Наверное, ее окрик был услышан — от потока хотевший уже влиться в толпу, высокий, черноволосый мужчина с сумкой через плечо, поднял голову на крик, и моментально принял решение: успел схватить вора за плечо, и от души дал ему кулаком куда-то в живот. Параллельно, он отобрал у скрючившегося вора, рухнувшего вниз, сумочку Рогозиной. И встал, ожидая.
Пока несостоявшийся воришка постанывал, лежа на холодных каменных плитах, тяжело дышащая Рогозина все-таки добежала до брюнета:
— Ваше? — спросил мужчина, демонстрируя ей сумочку.
— Мое… Ты задержан с поличным, — проговорила Рогозина вору, доставая из сумочки наручники, — тебе не повезло… Я — полковник полиции…
Тот застонал, поняв, что просчитался в этот раз слишком крупно — полицейского ему с рук не спустят.
Мужчина, тем временем, подозвал работников метрополитена, и те, явно с огромным удовольствием, отволокли воришку сумок далее, для дальнейшего разбирательства, предварительно быстро заполнив протокол и спросив паспортные данные Рогозиной и задержавшего вора мужчины. Тот молча предъявил свои документы.
— Спасибо вам, — благодарно проговорила женщина, глядя мужчине в лицо. — Если бы не вы…
— Не стоит. Я посчитал, что чужая дамская сумочка в его гардеробе — явно лишний аксессуар…
Она сейчас имела возможность рассмотреть его во всех деталях: лицо узкое, худощавое; волосы были черные, короткие, чуть топорщились на затылке, глаза были ослепительно зеленые, взгляд — довольно добрый, светлый, чистый. Мало у кого бывает такое открытое выражение лица. Он был ростом чуть выше ее. Голос был мягок, будто бы осторожен.
На руках — тонкие черные перчатки. Сам он одет в черный деловой костюм с белой рубашкой без галстука, явно дорогой, и на ногах — такие же, дорогие, черные туфли. Правое запястье украшали большие, фирменные часы.
— А как ваше имя? — поинтересовалась она, рассматривая лицо.
— Гарри. Это имя такое. Я сам не отсюда, а из Англии. Я там родился… Гарри Поттер меня зовут. Пойдемте, а то народ сзади напирает… Вы на выход?
— Да, — очнулась женщина, с трудом отводя от него взгляд. — Пойде… Ой!