Путь сердца
Шрифт:
Им казалось, что прошло не несколько мгновений — за время их поцелуя, а будто бы несколько дней, месяцев… Счастливые зеленые глаза смотрели в такие же счастливые серые, и читали друг в друге безграничную любовь, верность, доверие…
— Кваетус! Иди сюда! — подозвал сына Гарри, а Рогозина жестом подняла отца с места. Луна вежливо объяснила кому-то, как можно снять их всех на камеру — и через минуту Гарри, Галину, Николая Ивановича, Люпина, Кваетуса и ее саму уже фотографировала пришедшая на помощь Валя, понимая, что они хотят быть запечатленными на этом фото только
— I have to go, — проговорил Римус, — unfortunately, I can’t leave my job for a long time…***
— And you’re not staying for the Banquet? — спросила женщина.
— No, sorry… even Harry knows better than me that it is not necessary to leave my place of work for a long time… ****- улыбнулся седой мужчина. И, развернувшись на каблуках, пошел к выходу.
— Will we meet again? — крикнул Гарри ему вслед.
— Someday… But I am very happy and proud of you! ***** — «прилетел» ему ответ, и Люпин исчез из глаз.
— А кем он работает? — спросила Рогозина мужа, улучшив минутку, в промежутке между поздравлениями от коллектива и знакомых.
— Он остался там, — проговорил Гарри с улыбкой принимая очередное поздравление. — После всего, его назначили, и справедливо, директором интерната… Я бы так не смог… И Луна — тоже…
***
— Поздравляем чету Рогозиных-Поттер с днем их свадьбы! — поднял бокал Султанов одним из первых. Сейчас все сидели за богато накрытыми столами в большущем банкетном зале. — Желаем счастья, здоровья!..
Остаток тоста потоп в звонах многочисленных бокалов и чарок. Гарри с огромным удовольствием целовался с женой и просто так, и ради криков «Горько!»… Кваетус с огромным удовольствием поизучал пальцами руки своих, теперь уже, родителей, слегка «отягченными» обручальными кольцами. Рогозина, уведя парня от толпы — она хотела переодеться (пора было стать «попроще») сказала ему, что как только она окажется на работе, то подаст документы на его опеку, чтобы у него было, как и у всех, двое родителей, папа и мама.
Столько радости на лице слепого ребенка она видела впервые. Мальчик очень обрадовался этому известию, ведь ему хотелось понять, что такое — иметь полную семью…
Переодевшись в цветное платье и распустив волосы, она вернулась к гостям и мужу. Гарри, по-видимому, уже узнал от сына, что жена готова к этому важному шагу, и был очень счастлив за них. Заключив жену в объятия, он жарко и страстно слился с ней в поцелуе.
— Я так счастлив, — сказал он, — ты теперь рядом, мои друзья — тоже… У нас есть теперь уже общий сын, есть любимое дело, работа… Как можно быть еще счастливее?!
— Вам еще ребеночка надо, — проговорил старик Рогозин, улыбнувшись, подходя к дочери, — для полного счастья…
— У нас же есть Кваетус, — возразила она сразу же, — да и особых надежд у меня нет… Возраст… — она отвернулась от них.
— Надежда есть всегда, — проговорил Гарри, беря ее руки и целуя их по очереди, поворачивая ее обратно, — нужно только верить…
***
(Ранее после ухода Кваетуса. Коридор между примерочными и туалетами.)
— Галя? — спросил Николай Петрович, увидя
— Коля, — женщина, сияя улыбкой, обернулась к нему. — Ну привет. Как там, в Управлении? Много работы?
— Хватает… — одним словом проговорил мужчина. И протянул ей букет алых роз. Она его взяла в руки совсем неосознанно. — Не думал, что ты вот так, так скоро, выскочишь замуж…
— Мне «попался» самый лучший мужчина на этой Земле, — улыбка ее чуть увяла, — Гарри действительно самый лучший. Он достоин меня, и я делаю все, чтобы быть достойной его…
— Даже лучше чем я?
— Даже лучше чем ты! — последовал жесткий ответ. В момент к ней вернулась вся ее твердость характера и ясность духа. — Я тебя забыла и знать не хочу! — глаза сверкнули сталью и гневом. — Ты крутил мной, мучил меня как хотел! Я все ждала, все отчего-то терпела… Думаешь, я все еще испытываю к тебе чувства?! Я их все выжгла. Все до основания… Я ничего к тебе больше не испытываю. Только жалость…
Букет алых роз упал из ее рук.
— Знаешь, — проговорила она, глядя на то, как розы «упокоились» на белом, чисто вымытом полу, — а я, ведь, теперь понимаю, почему мой муж не любит сорванные цветы… Желаю вам счастья, товарищ майор… Или уже подполковник?
Под белыми туфлями еще долго и противно хрустели алые лепестки и шипы…
А Круглов глазами голодного пса смотрел ей вслед.
***
— Галя, — аккуратно спросил ее Гарри, явно заметив ее меланхоличное настроение, — что случилось? Ты вернулась из примерочной, и на тебе лица нет…
— Круглов, — просто сказала она. Гарри нахмурился:
— Он к тебе приставал?
— Нет, не бери в голову. — Поспешила сказать она. — Просто решил потешить свое самолюбие и позлить меня. Ему это не удалось… Я дала ему отпор, и он больше не сунется. Хватит. Я теперь твоя жена, и никаких Кругловых больше в моей жизни не существует. Я думала, что любила его, но это была обычная ложь. Мне хотелось быть любимой, и я поверила в эту сказку. Заставила себя в нее поверить… Горько об этом пожалела… Потом встретила тебя… И… Сейчас мы чокаемся, сидя за одним столом в обручальных кольцах. И я счастлива по-настоящему…
— И я этому рад.
Оба, улыбнувшись, стукнулись бокалами в которых был сок. Рогозина и сама решила подражать мужу, который отказался выпить даже глоток шампанского, и тоже пила за столом только сок, хотя Гарри ни в чем не ограничил ни ее саму, ни гостей.
***
Большая часть гостей ушла еще до десяти часов вечера. Рогозина простилась с Валентиной и ее мужем, и с большей частью фэсовского состава. Круглов с женой «испарился» почти сразу после их «немой сценки» около туалетов. Официанты убрали некоторые столы, и сейчас гостей осталось — только родные и практически весь «первый состав» ФЭС. Николай Иванович разговорился с Майским, Белая активно что-то обсуждала с Иваном, а Рогозина, прислонившись к плечу мужа, плавно танцевала-вальсировала с ним по залу. Музыка стала спокойнее, сдержаннее, так как большая часть гостей уже «отвеселилась».