Путь силы

Катюричев Михаил Сергеевич

– Мэтр Даркин, а почему не видно вашу дочь? Что произошло?

– Ничего, – пожимаю плечами. – Она наказана.

– Наказана ни за что! – Саманта не выдерживает.

– За жестокое обращение с животными. – Съела? – И вообще – моя дочь, за что хочу, за то и наказываю. И кстати, я запретил ей с вами общаться.

– А если я наплюю на ваши запреты? – лезет в бутылку девушка.

– Да на здоровье, – пожимаю плечами. – Даже если инициатором встреч будете вы, наказывать-то я все равно буду ее.

– Только попробуй ее обидеть! –

Саманта вскакивает. Зрачки от бешенства становятся вертикальными, а на пальцах появляются когти.

– И что?! – Я тоже вскакиваю. Будут мне еще всякие указывать, как с собственной дочерью обращаться! Она моя! – Хочешь помериться коготками?

Теперь на моих руках тоже когти, только черные.

– Хватит! – вмешивается фрайхер. От удара дребезжит на столе посуда. – Успокойтесь оба!

Успокаиваемся и до конца ужина демонстративно друг друга не замечаем.

– Мэтр, к вам можно? – В комнату заглянула Тарина.

– Конечно, леди, проходите. Присаживайтесь. – Приглашающий жест в сторону кресла. – Или, может быть, перейдем в гостиную?

– Лучше здесь. Даркин, я прошу вас разрешить Ниа и Саманте общаться.

– Зачем? – Тему разговора предположить было не сложно, но это не значит, что она мне нравится.

– Девочке нужна если не мать, то хотя бы старшая подруга, с которой можно поболтать, посекретничать. Я не ставлю под сомнение ваше мастерство как учителя, но быть женщиной – тонкое искусство. – Тарина лукаво улыбнулась. – И научить ему может только другая женщина.

– Саманта? – Лицо непроизвольно складывается в презрительную гримасу. – Вряд ли эта развратная кошка научит ее чему-то хорошему.

– Простите, кто? Я не поняла слова.

Я опять перескочил на русский. Пытаюсь вспомнить местное слово для кошки. Нет такого! Хм, а они тут вообще есть?

– Мелкое домашнее животное, чем-то похожее на виесхатту в зверином облике.

– У вас на родине есть и такие? Ни разу не слышала.

– А в местных краях кого используют в качестве домашних любимцев?

– Соколов, иногда ручных хорьков или смешных уродцев. У одной моей подруги живет хальфад.

– Хальфад? – Этого названия я еще не слышал.

– Ящерка такая, очень умная и красивая. Не уходите от темы! – спохватывается баронесса.

– Если вернуться к теме, то, возможно, вы и правы. Но Саманта слишком распущенна и легкомысленна. Ниа уже опаздывает на занятия, а Саманта это поощряет.

– Мне кажется, вы преувеличиваете, – примирительно начала Тарина. – Саманта не так распущенна, как кажется. К тому же она училась вместе со мной и знает все, что полагается благородной леди.

– А кстати, чему учат благородную леди? А то чтению-письму и истории с географией я и сам научу, а вот что еще?

– Танцы, вышивание, этикет, музицирование.

– И вы все это знаете?

– Разумеется.

– Тогда, может быть, вы станете наставницей Ниа? Вы, по крайней мере, ведетесебя, как полагается благородной леди. А вот ваша подружка, похоже, забыла все, чему ее учили, как только учитель вышел из комнаты.

– Спасибо за комплимент, – засмеялась Тарина. – Но боюсь, в высшем обществе Литии я буду считаться жуткой деревенщиной.

– А Саманта со своими манерами больше похожа на портовую шлюху.

– Вы преувеличиваете.

– Хорошо, особо дорогую и экзотичную шлюху.

– Что ж, давайте договоримся, – нахмурилась баронесса. – Вы прекращаете оскорблять мою подругу и разрешаете ей общаться с Ниа. А я обучаю вашу дочь тому, что должна знать девушка из благородной семьи.

– Договорились. Но передайте своей компаньонке, что, если она будет вмешиваться в воспитательный процесс, я ей когти вырву. И убедитесь, что она действительно вас поняла. Я пустыми угрозами не разбрасываюсь.

Баронесса только вздохнула и, пожелав доброй ночи, покинула комнату.

Перед сном зашел к Ниаминаи. Провел воспитательную беседу. Как учила меня мама, ребенок должен четко понимать, за что его наказали, иначе наказание теряет смысл. Под конец обрадовал новостью о достигнутой договоренности. В результате малявка упросила меня рассказать сказку на ночь. Некоторое время вспоминал, а потом начал: «В далекой-далекой стране, в бескрайней степи жила девочка Элли…»

Добрая сказка, а главное, длинная. Долго можно рассказывать. Сам я ее прочитал примерно в этом же возрасте, так что сойдет.

Первое дело, в котором я участвовал, вызвало… недоумение. Ехали-ехали и приехали. Три десятка бойцов, десяток канстерменов (арбалетчиков, вооруженных канстерами) и я на старом мерине с гордой кличкой Карась. Приехали сначала в нашу деревню со сладким названием Медовая, а позже и в чужую. О том, что мы пересекли границу Дайрена, я понял только из разговоров спутников. В деревне с неизвестным названием солдаты сначала о чем-то спрашивали старосту, а потом, видимо со злости, приколотили его изуродованное тело к дверям дома.

Как я понял, оброк для местного феодала, на который и рассчитывали мои спутники, уже ушел по назначению, а о каких-либо заначках (если они и были) староста не рассказал. Привлечь меня хотя бы в качестве детектора лжи не догадались, а я и не напрашивался. Большая часть солдат все это время насиловали не успевших спрятаться селянок. Успевших спрятаться вытаскивали наружу и насиловали скопом. Смотреть на это было мерзко, даже сквозь пелену «интегума», так что я направил лошадь к стоящим на стреме арбалетчикам. Не люблю насильников, но таков этот мир, не только не слышавший Нагорной проповеди, но и не знающий Десяти заповедей, и кто я такой, чтобы лезть в чужой монастырь со своим уставом? Единственное, что непонятно: меня-то какого стрикха с собой потащили? На случай, если не встанет у кого? Так я не по этой части.