Путь силы
Шрифт:
Проснулся я прикованный к стене в каком-то подвале. Темном и сыром. Рядом кто-то застонал. Ага, Элли.
– Как голова-то раскалывается! – Мой спутник попытался подняться. – Где это я?
– В заднице, – донеслось из дальнего угла.
Перехожу на темное зрение, оглядываясь на голос. Мужчина. Резкие черты лица, короткие волосы и шрам, пересекающий левый глаз. Сам глаз цел. Повезло ему однажды. Рана старая. Мужчина, кстати говоря, тоже прикован к стене. Кроме него тут еще две женщины.
– А если конкретнее? – хмуро интересуется Эл.
– В подвале.
– Странно, что она не умерла от боли, когда ее объедали.
– Слюна хоула обладает парализующим и обезболивающим эффектом, – подала голос пленница постарше.
– Вы разбираетесь в нежити? – Я удивлен.
– А я любознательная. От отца осталась хорошая библиотека. Геквертиш! Съездила, называется, к сестре в гости!
– Вы что, через Хейтевальд ехали? – Кажется, Эл уже полностью пришел в себя.
Я сижу, восстанавливая энергию.
– Что я, совсем дура? Меня из деревни выкрали. Меня Сафира зовут, если вам интересно. Хотя какая уже разница.
– Я Годвер. Годвер Васкар, – откликается мужчина.
– Элеандор Хольтс.
– Рада познакомиться, – откликается женщина.
– В данной ситуации звучит как издевательство, – мрачно замечаю я. Из чего сделан этот долбаный подвал? Такое впечатление, что он напрочь изолирован от мира.
– Мэтр, не нужно портить людям последние часы жизни. И кстати, Даркин, я хотел извиниться за то, что тогда наговорил. Я считаю тебя другом, и мне больно видеть, как ты превращаешься в бездушное чудовище. Вот я и пытался тебя хотя бы разозлить, лишь бы не чувствовать эту ледяную броню.
– Разозлить Лорда Разрушения? Просто из любопытства? Элли, ты либо идиот, либо самоубийца. А с чего это вдруг тебя на извинения пробило?
– Да что-то задумался о вечном под конец жизни, вот и решил извиниться. А то стрикх его знает, кого из нас первым съедят. Боюсь, арнириевые кандалы даже тебе не сломать.
О, слона-то я и не заметил! А я все думаю – чего энергия так медленно восстанавливается?
– Зря, кстати, боишься, – добавляю я, рассекая браслеты. – Сеньора, еще что-нибудь полезное о хоулах вы знаете? – обращаюсь к даме, помогая Элу освободиться от кандалов.
– Внешне похожи на человека. В смысле две руки, две ноги, одна голова. Людоеды. Про слюну я уже говорила. Могут навевать сон. Ведут преимущественно ночной образ жизни. Благодарю, – кивнула она, стряхивая с рук браслеты, затем продолжила: – Днем становятся несколько слабее, но все равно физически превосходят по силе любого человека. Вот и все.
– Вполне достаточно. – Годвер поднялся и начал потихоньку разминать затекшие конечности. – Теперь бы выбраться. Мэтр, я понимаю, что своих в беде бросать нехорошо, но эта девчонка вас не осудит. Ей уже все равно.
– Не так уж она и безумна. Не мешайте! – отмахиваюсь от воина, погружаясь в чужие зрачки.
Теперь вспомнить все, чему учила мэтресса но-Дито на факультативе. Уфф, кажется, удалось. По крайней мере, девушка снова реагирует на окружающее. Даже имя назвала – Аманда.
Место, где мы находились, было руинами древнего замка. Кажется, лучше всего здесь сохранился именно подвал. Нам повезло – квелые спросонья хоулы достойного сопротивления оказать не смогли. Хотя я был пока единственным бойцом в команде, а мне достойное сопротивление оказать – это сильно постараться нужно! В одной из комнат мы нашли свое снаряжение – оно так и лежало поверх огромной кучи старого хлама. Оживившийся Годвер тут же подобрал себе клинок и даже какую-то броньку. Я деловито затягивал крепления наручей, а Элли любовно поглаживал свой красавец-лук. Сафира на оружие внимания не обращала, зато набрала полную сумку (найденную здесь же) каких-то припасов. Деловая женщина.
Глава 23
Три дня по лесу вымотали всех до предела. Летающие монстры, бегающие монстры, ползающие монстры. Даже некоторые деревья спешили полакомиться неосторожными путниками. Годвер понятно, старый наемник привык к трудностям, а вот Сафира держалась просто великолепно. Эл почти влюбился в эту женщину. Да, немолода, но все еще красива, бесстрашна и жутко практична.
Темный маг принял на себя большую часть обязанностей по защите отряда, какой-то неведомой силой разгоняя с пути всякую агрессивную живность, вытаскивая из ловушек и просто прорубая дорогу. Но при этом движется, словно механическая кукла, молчит и совершенно не ощущается. Элли за время знакомства уже привык чувствовать спутника, пусть и слабо, а тут как отрубило. У дерева – и то эмоций больше.
Только на привалах Даркин менялся. Каждый вечер застывал на треть тайса, уставившись в глаза Аманды и ласково массируя ей виски. Не оставлял девочку ни на минуту. Постоянно что-то ей говорил, спрашивал. Они даже спали в обнимку под одним одеялом. Годвер пытался что-то сострить по этому поводу, но наткнулся на взгляд темного и осекся на полуслове. Зато Аманда, бедняжка, начала оживать, все реже уходя в себя. Сафира опекала девочку, пока маг прорубал дорогу, даже старый наемник сочувствовал, как умел, но что, скажите, ответить седой девушке, когда она спрашивает, как ей дальше жить калекой? Даркин-то, конечно, посоветовал, но что можно ожидать от темного мага? Поставить протез, благо рука левая, и идти мстить! Это девушке-то! Советчик, разорви его крайс.
О, кажется, дорога подходит к концу. В самой чаще не станут ставить двухэтажный домик, сильно смахивающий на таверну.
– Простите, уважаемые, но нет у меня комнат! Совсем нет! – Толстяк-хозяин прямо-таки излучал самое искреннее сожаление. – Мне вон даже госпожу пришлось поселить в одной комнате с телохранителем! Вторую комнату господа наемники заняли. А больше-то и нету!
За одним из столов действительно пьянствовала компания из семи человек бандитской наружности, о чем-то переговариваясь, громко хохоча и время от времени бросая сальные взгляды на даму средних лет в дорогом дорожном платье, что сидела в углу. Ее телохранитель замер напротив, нервно оглаживая рукоять меча. Элеандор раздумывал, как найти выход из ситуации, когда по нервам вновь ударило холодом. Оглянувшись на мага, Эл отшатнулся – застывшее, как маска, бледное лицо и пульсирующие зрачки серо-голубых глаз, в глубине которых билось нечто жуткое, словно ища выход.