Путь старых богов
Шрифт:
У Ликара дернулся глаз. Видно, почуял что-то, старый змей.
— Правда, ты, к сожалению, этого не увидишь, но я с удовольствием полюбуюсь на твою гибель — и Деш'Сиртис чуть — чуть двинул ступней, дотронулся до камешка, лежавшего буквально в нескольких миллиметрах от его ноги.
За несколько шагов от него начали взлетать сразу тридцать багрово — красных «звезд спасения».
— Сбивайте артефакты — крикнул Ликар и первым начал метать в них молнии. Парень — воин не отстал от него, метнув свои ножи. А вот второй молодой монах замешкался — заготовленная «черная молния» не подходила
А Деш'Сиртис, скосив глаза вверх, рассматривал небо. Вот и все, его жизнь окончилась. Она прошла не зря — клан Деш выбрался вверх, потеснив своих вечный соперников — Рен и Тик…
Вокруг быстро начало темнеть.
…Его сыновья добрались до Познающих пятого круга, а среди троих внуков двое обладают чародейским даром.
Откуда-то появились иссиня черные облака, и практически мгновенно сгустились, заняв пол неба.
… Eго работа за последние несколько лет завершится сегодня… — мысли оборвались, когда в него попала черная молния. Мертвое тело Деш'Сиртиса откинуло на несколько метров. А глаза продолжали смотреть в небо…
Вик:
Происходило что-то непонятное. Вокруг начало темнеть. Появилось ощущение тревоги. Как будто что-то, непонятное, но очень плохое вот — вот произойдет. Ликар выпустил молнию в человека перед нами. Буквально прорычал: — За мной, быстро — и побежал куда-то. Мы с Мином рванули за ним. А с темного неба начали падать странные капли. Они огромны, с куриное яйцо, и состоят не из воды, а из непонятной субстанции. Попадая на землю они с неприятным дымком и влажным чавканьем плавили камни. Добавлял нереальности зеленоватый след, тянувшийся за каждой каплей, как реактивный след от истребителя.
Несколько минут бега — и перед нами появляется необычная площадка: ровный каменный круг, диаметром в несколько метров. Посредине — три серых столба.
— Становитесь туда — Ликар указал рукой на площадку между столбов. Мы стали, а верховный жрец начал читать заклинание. На столбах зажглись золотистым светом неизвестные мне руны. А через пару минут вокруг нас начало появляться сиреневое свечение. Мин недоуменно глянул на меня, и тихонько прошептал:
— Слушай, что это такое? Что проис…
Но в этот момент капля попала в столб. Руны начали тухнуть. Я увидел, как изменился в лице верховный жрец, и рванул к нам. А потом наступила темнота…
Перед телепортом остался стоять Ликар, растерянно опустив руки. Он хотел отправить Вика на остров Паука — единственное место, координаты которого были известны монахам. Но не успел… Вик погиб — в этом не было никаких сомнений. Выжить невозможно — телепорт только начал перенос. Верховный жрец даже не успел внести координаты острова. А гибель Вика — это конец последней надежде вызволить Никкасу… Несколько секунд он стоял неподвижно, буквально парализованный этой мыслью. А потом резко шагнул в сторону. В том месте, где он только что стоял, упала капля, проедая камень.
— Пока ты жив — действуй без сомнений. Оставь безвольную печаль для мертвых. — тихо процитировал фразу из священного свитка Ликар. Он закрыл глаза, и глубоко вздохнул. Вокруг начало формироваться заклинание. Синеватый кокон оплел чародея. Из кокона влево и вправо выросли по три толстых синих жгута. Они уперлись в землю, и верховный жрец моментально оказался на высоте в пятнадцать метров. Ликар открыл глаза. Жгуты зашевелились, как ноги огромного паука. И он с большой скоростью двинулся в храм…
Глава 8
Я очнулся. Самочувствие настолько плохое, насколько вообще можно себе представить. Даже глаза открывать не хочется. Кажется, все тело, каждую клетку основательно побили. Так паршиво не было даже после первых тренировок. Рядом послышался стон. Я прислушался. Звук повторился. А потом раздались слова, которые высокодуховный последователь Никкасу ну никак не должен произносить:
— Гребаный… портал, чтоб его по… и в пи… — поток ругани лился пару минут, как минимум. Закончился он, вполне «цензурно» — …И эльфов этих на всю голову ушибленных, которые строят такую фигню на трех палочках, тоже мне, блин, колдуны вшивые, придурки зеленые!
Голос был подозрительно похож на голос Мина. Тоже неплохо. Значит, я здесь не один.
— Легче стало? — язвительно поинтересовался я, заодно открывая глаза.
— Ну… исключительно морально — уточнил Мин. Мы начали с кряхтением подниматься, чувствуя себя столетними дедами. Хотя самочувствие потихоньку улучшалось. Для начала я огляделся. Поляна посреди леса. Свободное от деревьев место небольшое, шагов двадцать в диаметре, удивительно правильной, круглой формы. Как будто кто-то огромный взял циркуль — и прочертил идеальный круг, при этом сделав так, что внутри не росло ни одно деревце или кустик, а сразу за пределами густая чаща. На полянке ростет трава — здоровенная такая, по пояс взрослому человеку. Чувствовалось, ей здесь хорошо. Из-за травы я не сразу заметил, что на поляне тоже есть столбики телепорта, только не серого, а серовато — белого цвета.
— И куда нас, интересно, занесло? — поинтересовался неизвестно у кого Мин, ну, по крайней мере, я так понял.
— Я так понимаю, что ты это не у меня спрашивал? Потому что я знаю ровно столько же, сколько и ты. Но зато могу выдать одно предположение…
— Ну-ка — ну-ка, какое? — что бы в жизни Мина не случалось, его неуемное любопытство не даст ему спокойно жить. Вот и сейчас, другой бы на его месте загрустил, но он лишь с интересом оглядывался. Мин со своим неуемным характером похож на маленького ребенка, который везде сует свой конопатый нос и никогда не унывает — ведь вокруг такой большой и интересный мир.
— Мне кажется, что-то случилось, там, у Ликара. Из-за этого разладилось в телепорте, и нас выкинуло сюда. Нужно, наверное, подождать его здесь… — Я был не уверен в этом, но вслух не стал говорить.
— А сколько нам его надо ждать? Как мы это узна… — разговаривая, Мин машинально прислонился к одному из столбиков телепорта. Он замолк на полуслове, и недоуменно оглянулся. Я подошел поближе. Столб развалился буквально в пыль. Я коснулся еще одного — легкий шорох — и его тоже нет. Стало понятно, почему столбики стали другого цвета — они явно «испортились».