Путь Святозара. Том первый
Шрифт:
Вдруг Керк ощутил, что на ложе кто-то появился, и хотя в опочивальне было темно, но он уже догадавшись кто это, тихонько спросил:
– Доброжил, здравствуй, ты пришел?
– Нет, хозяин, это не доброжил, это я дворовой. Зажги, пожалуйста, свечи, мне надо с тобой поговорить, – негромко пропыхтел в ответ хозяин двора.
– Да, сейчас, – торопливо отозвался на просьбу Керк.
Юноша протянул руку в ту сторону, где должен был находиться канделябр со свечами, и произнес присуху. И в тот же миг свечи ярко вспыхнув, загорелись. Керк захлопал глазами и увидел, что на краю ложа и впрямь восседает дворовой.
– Здорово у тебя – это получается, – довольно кивнул в сторону канделябра, молвил дворовой.
– Здравствуй, хозяин двора и всех домашних животных. С чем ты пожаловал ко мне? – склонив голову в поклоне, вопросил сын правителя.
– Здравствуй, добрый хозяин. Я кое-что тебе принес, – поспешно ответил дворовой.
Дух суетно засунул руку к себе запазуху и достал оттуда лоскуток льняной ткани. Хозяин двора уважительно положил ее на ложе и, нежно расправив, что-то пробормотал. Лоскуток вдруг на глазах дрогнул, точно живой шевельнулся, его углы встрепенулись, и, раскрывшись, он превратился в чудо-скатерть.
– Догадываешься что это? – спросил дворовой.
От изумления и неожиданности у Керка увеличились глаза, и он, задыхаясь от восторга переполнившим легкие воздухом, изрек:
– Да не, уж-то скатерть-самобранка?
– Она… она самая… самобранка, – довольно поглаживая скатерть по тканевому белому полотну, на коем были вышиты яркие голубые, полевые цветы, заметил хозяин двора. – Она у меня очень долго хранится, много-много времени. Еще с тех пор как я в другом доме дворовым служил. Ее какой-то подгулявший воин обронил, я уж и не помню, кто это был… Время все стирает, особенно имена…. Мне, то она без надобности, я ее так… как магическую вещь, хранил, так уж у нас заведено. Но я решил, что тебе, она в походе нужнее будет, ведь ты у нас рыбу ловил, а вот на зверя не охотился. Тебе, там, на испытании тяжело будет.
– Да, нет, отец мне обучил присухам, чтоб дичь подманить, – проговорил, восхищенно обозревая скатерть, Керк. И поспешно, чтобы не обидеть дворового, добавил, – но я буду очень, очень рад, если ты мне дашь на время скатерть.
– Нет, хозяин. Ты меня не понял, я тебе не дам скатерть, я тебе ее подарю навсегда. Ты ко мне только поближе наклонись, и я тебе слова заветные скажу, – и когда сын правителя, наклонившись, приблизил свою голову к голове дворового, тот тихонько зашептал ему на ухо. – Ах, ты, скатерть-самобранка, развернись, распрямись, да меня, доброго молодца, накорми, напои, подчинись именем могучего скотьего бога Велеса, – закончил дух, и на чуток стих, давай возможность юноше запомнить слова. – А когда потрапезничаешь, – дополнил он немного погодя, – прикажи ей просто: «Свернись». Запомнил? – спросил дворовой.
– Запомнил, добрый дворовой, – ответил Керк.
– И помни, хозяин, слова надо говорить все, нельзя выбрасывать не одного слова, а так же нельзя прибавлять слова по своему усмотрению, – и дворовой пронзительного глянул на сына правителя, своими маленькими черными крупинками глаз.
Керк еще раз повторил про заветное и, кивнув головой, молвил:
– Все понял и все запомнил.
– И еще, – добавил дворовой. – Никогда и никому не показывай скатерть, не раскрывай ее при посторонних глазах, иначе она потеряет свои магические силы.
Сын правителя сызнова кивнул головой, и голосом наполненным благодарности, сказал:
– Как мне, добрый дворовой, отблагодарить тебя за твой дар?
Дворовой ласково посмотрел на Керка, склонил голову на бок и сказал:
– Пройди обязательно, пройди испытание. Это и будет твоя благодарность. Счастливо тебе!
И в тот же миг исчез с ложа, словно растворился в воздухе, оставив после себя лишь пару, вспыхнувших белым светом, искорок. После того как дворовой, оставив свой дар, покинул опочивальню сына правителя, Керк аккуратно сложил скатерть, и она вновь превратилась в льняную тряпицу. Он, было, хотел прямо сейчас ее опробовать, но удержался, чувствуя, что подарки еще не окончились. И точно, на смену дворовому прибыл винный жихарь. Дух появился на том самом месте, где только что находился его собрат, и негромко чихнул, затем поднял свою голову, и добродушно посмотрев на Керка, молвил:
– Здравствуй, хозяин.
– Доброго здоровья тебе, винный жихарь, – ответил сын правителя, всматриваясь в лицо овинника, чертами который напоминал барашка. – Хранитель хлеба от бед и напастей, с чем ты пожаловал ко мне?
– Я принес тебе дар – лутовку, – сказал жихарь и раскрыв ладошку переложил с нее на ложе, очищенный от коры, кусочек липового дерева в виде восьмиугольника.
Лутовка была закреплена на тонкой свитой пеньке.
– Знаешь, что это? – спросил винный батюшка, не сводя своих глазиков с лутовки и вроде как любуясь ей.
Керк отрицательно замотал головой.
– Это старинный оберег, называется лутовка, – принялся пояснять жихарь. – Одень его на шею, когда пойдешь в Сумрачный лес. А если поймешь, что леший тебя сбивает с пути, или увидишь его, покажи ему лутовку, и он сразу оставит тебя в покое.
– Овинушко, добрый мой дух, – восторженно сказал сын правителя, и нежно посмотрел в баранье личико жихаря. – Чем я заслужил от тебя этот дар и как могу тебя отблагодарить?
– Благодарить меня не надо. Я принес тебе этот оберег, потому что вижу чистое и доброе сердце. И только такой человек может получить лутовку от винного жихаря. А тебе я желаю пройти испытание и вернуться с древком. Счастливого пути! – и дух исчез с ложа так же стремительно, как и появился.
Керк протянул руку, осторожно взял лутовку, и нежно погладил ее по деревянному, гладко выструганному полю, да одев на шею пеньку, спрятал под ночную рубаху тот дар. А когда поднял глаза, увидел домового. Доброжил сидел на ложе и посмеивался, глядя на довольного сына правителя.
– Кхе-кхе. Гляжу я, тебе понравились дары дворового и винного жихаря, – отметил, покашливая он.
– Еще бы! – восхищенно и одновременно благодарно ответил Керк. – А ты откуда ведаешь про их дары? – не преминул поинтересоваться он.
– А то, как же, они мне сегодня все рассказали. Сначала дворовой мне, как старшему брату, прошептал, а потом и овинник про лутовку рассказал. А ты знаешь, хозяин… что каждый овинник долгие годы делает вот такую лутовку и после хранит ее, вкладывая в нее сильнейшую магию Бога Велеса. Бога, от которого мы – Духи и переняли свою силу. А потом он дарит лутовку лучшему из людей, тому, которого выберет. У того, у кого чистое и доброе сердце, кто скромен и справедлив. Так-то!.. – Доброжил заерзал на месте, покачивая плечами и головой из стороны в сторону и, кряхтя, добавил, – он дюже долго хранил эту лутовку… Дюже…Много лет… десятилетий и надо же выбрал тебя. – Старичок посмотрел своими маленькими умными глазками в лицо юноши, улыбнулся и договорил. – значит это действительно ты!…