Шрифт:
Глава 1
Тронный зал изрядно обновился за последние четыре года. Новая мебель, новые ковры на полу, новые гобелены на стенах, новый мрамор облицовки, новые люди. Много, очень много новых людей: советники, наместники, купцы, владельцы мануфактур.
Почти пять лет прошло с момента гибели зрящего Ратриолы. То был последний год старой эпохи. Год, когда изменилось все, в первую очередь — Империя Тьмы.
За прошедшее время страна преобразилась так сильно, что глаза отказывались верить увиденному. Шахрион, откровенно говоря, даже не рассчитывал на столь быстрые и значительные перемены. Он полагал, что, облегчив налоговый гнет, связав все уголки внезапно разросшейся державы новыми дорогами, а также обеспечив льготы всем, кто желал строить мануфактуры, он сумеет добиться положительных, пускай и скромных результатов, но реальность превосходила самые смелые ожидания.
Товары порождали деньги, а те — новые товары, которые с пугающей скоростью распространялось среди простолюдинов, внезапно обзаведшихся звонкой монетой. Раны, нанесенные короткой, но жестокой войной заросли, точно их никогда и не было, а все соседи, замерев от ужаса, наблюдали за изменениями, происходившими в, казалось бы, навсегда разрушенной и побежденной стране.
«Да, многое изменилось», — подумал Шахрион. — «В первую очередь — я».
Он оглядел заполненный людьми зал, затем перевел взгляд на Тартионну, восседавшую на соседнем троне. Его советница, его королева, мать его сына. Его Госпожа.
Тартионна перехватила взгляд мужа и ободряюще улыбнулась.
«Без ее поддержки и любви Паштиона я не протянул бы так долго», — подумал император, взмахом руки приказывая собравшимся подняться с колен.
Этот бессмысленный, набивший оскомину церемониал! Как же проще было, когда они впятером собиралась в маленькой комнате без окон и обсуждали насущные проблемы. Черный Властелин и помыслить не мог, что будет скучать по тем страшным, но восхитительным временам. Однако сейчас Шахрион — император, владыка сильнейшего государства на континенте, а потому просто обязан демонстрировать свою мощь всем, в первую очередь — новым подданным.
О да, они должны лицезреть непогрешимого, беспощадного, но справедливого владыку, чей вид вызывает трепет, а сила — уважение.
И если с первым у Шахриона всегда имелись проблемы — начинающий лысеть невысокий полноватый мужчина вряд ли испугает хоть кого-нибудь, то вот со вторым, как ни странно, все обстояло превосходно.
За годы, прошедшие с ночи, когда Безымянное заклинание обрекло на гибель десятки тысяч невинных, его сила настолько увеличилась, что придворные лизоблюды, начавшие сразу после войны сравнивать Шахриона с Первым Некромантом, в общем-то, оказались недалеки от истины.
«Жаль, что плата за могущество столь ужасна», — подумал Черный Властелин, ощущая начинавшееся подниматься откуда-то из глубин раздражение.
Непонятная, глупая и внезапная злость с каждым годом становилась все сильнее, и контролировать ее получалось хуже и хуже. Причем в последние месяцы процесс, кажется, начал приобретать лавинообразный характер. И, как будто этого мало, редкие сперва приступы головной боли усиливались с каждым днем, превратившись практически в непрерывную пытку. Вот уже почти два года Шахрион просыпался и засыпал, ощущая, как раскаленные иглы ввинчиваются в мозг. Иногда боль
Однако пока что некромант держался. Терпел, глотал пилюли, когда не помогало — выл от муки, но запрещал себе сдаваться.
«А раз я еще могу бороться, значит — буду», — решил император, в пол уха слушая витиеватый доклад наместника Ларнисии, которому выпала честь выступать первым. Ничего особо интересного тот не сказал: в провинции все хорошо, весна вступила в свои полные права и скоро можно будет собирать озимые — урожай должен быть отменным.
В тон ему распинался и благороднейший Корф Тифираэль, управлявший от имени императора Саргилией — житницей сперва Империи, затем — Исиринатии, и вот, опять Империи. Этот вещал, надувшись от осознания собственной важности, точно индюк, и согласно докладу выходило, что еще немного, и на землю ступить сама Мать Тишины, дабы похвалить своих верных детей за великолепно проделанную работу, так прекрасно шли дела в провинции.
«Так, хватит», — оборвал себя Шахрион, благосклонно внимая наместнику и прикидывая, каким образом получится истратить средства, полученные от продажи излишков зерна.
Сразу же вырисовалось несколько интересных вариантов, что заметно улучшило настроение императора.
«Быть может, в этом году все-таки сможем открыть школу для детей простых сословий», — рассеянно подумал Шахрион, слушая очередного сановника, — «очень не хватает образованных людей».
Время шло, один наместник за другим докладывал о событиях в провинции, император скучал.
Наконец, пришел черед Китариона. Кареглазый кольценосец, в награду за верную службу получивший Марейнию, незадолго до своего приезда отправил императору радостное послание с обещанием приятного сюрприза.
— Владыка, — Китарион упал на одно колено.
Пять лет никоим образом не изменили высокого сильного мужчину. Ни унции лишнего жира, ни единого следа праздного образа жизни, которые моментально появляются на лицах и телах воинов, прекращающих ежедневные упражнения. Все такой же целеустремленный жесткий взгляд, все такая же собачья преданность.
Однако, как выяснилось, таланты Китариона распространялись далеко за военную сферу — он проявил себя как прекрасный организатор и управленец, за несколько лет возродив край, исконные жители которого были либо убиты, либо переселены в иные области Империи. Получив в свое распоряжение немногочисленные ресурсы и ораву колонистов, услышавших о раздаче бесплатных наделов для распашки и — что куда важнее — выпаса, он каким-то чудом сумел не только наладить их быт, но уже к концу третьего года начал платить налоги! Пускай и чисто символические.
«И все же… Мне не хватает его в столице», — с грустью подумал Шахрион.
Китарион был — наряду с Иритионом — одним из немногих людей, которым император мог доверять, как себе, а его советы всегда отличались мудростью… Но удерживать товарища силой Черный Властелин не решился, а тот, откровенно говоря, начал тяготиться жизнью в столице — раны, нанесенные его душе войной, оказались глубже, чем хотелось. Именно поэтому Шахрион позволил Китариону выйти в отставку. Все равно, если потребуется, того можно будет вернуть ко двору, а раз так — то пускай занимается тем, что нравится.